The Lie I’ve Lived

— Жить буду. Гарри, я устал быть посмешищем, как сегодня на трансфигурации. Я устал от потешающихся надо мною людей. Я хочу быть больше похожим на тебя. Ты сказал, что мы можем подобрать палочку, которая мне подойдет. Предложение ещё в силе?

«Свидание» с Кэти ещё больше укорачивается, но это не в первый раз, когда Лонгботтом просит помощи у Поттера — или наоборот.

— Будет сложновато, но я справлюсь. Надо будет отправиться как можно раньше. Если достаточно быстро закончим у Оливандера, сможем зайти к твоим родителям.

— Спасибо, Гарри.

* * *

В пятницу вечером заканчиваю работу в больнице — для разнообразия, без всяких происшествий — и пробираюсь в комнату, в которой когда-то стояло зеркало Еиналеж. Комната настолько в стороне от главных коридоров, что вряд ли здесь кто-то появится меньше, чем за час до отбоя. Но все равно — прежде, чем войти и снять мантию-невидимку, накладываю предупреждающее на стены коридора. Раскладываю на полу карту и проверяю территорию вокруг комнаты на предмет двух конкретных имен. Дамблдор у себя в кабинете вместе со Спраут, а Хмури — в апартаментах с Бартемиусом Краучем, чего я никак не ожидал. Вот уж действительно странный дуэт, но он уполномочен министерством отвечать за проведение турнира, а Хмури здесь для безопасности. Политика иногда способствует созданию весьма странных союзов.

Когда все, кто мог тут слоняться и выяснить, чем я занят, определены, вызываю Добби и ставлю на стены комнаты заглушку.

Начинаем с того, что Добби бросает в меня маленькие резиновые мячики — трансфигурация предмета в предмет. Шарики становятся пергаментными, соломенными, металлическими и деревянными, не изменяя формы. Первое упражнение — измени материал — сделано, теперь к следующему. Оставляю материал неизменным, но меняю форму. Вскоре у меня груда резиновых цыплят, кошек, белок и цветов, лежащих поверх шариков. По моему сигналу эльф начинает варьировать скорость, и попасть становится труднее. Меткость выправляется, когда я начинаю третью серию, меняя и материал, и конфигурацию. Я сильно не в форме. Если бы сейчас сюда вошёл «настоящий» Джеймс Поттер, не сомневаюсь — он бы меня высмеял.

Даже в таком варианте среди груды мусора есть настоящие цветы, разбитые тарелки, туба и два цыпленка, за которыми гоняется рыжий кот неопределенного пола. В его случае я несколько промахнулся с движениями палочки. По крайней мере, «оно» не пробудет здесь столько, чтобы успеть на меня разозлиться.

По моей палочке проходит волна магии — я отменяю действие всех заклинаний, наблюдая, как три шарика, прыгающих по комнате, отскакивают от стены и замирают. Призываю их, не пользуясь палочкой, и возвращаю своему домовику, потому что настало время заклинаний!

Пока эльф кидает их в меня даже быстрее, сотворяю барьер из камня, олова и стекла. Выстреливаю большими шарами наперехват, работая одновременно над меткостью и скоростью. Без палочки левитирую каменный щит и уже палочкой накладываю на него чары видимости, которые позволят мне видеть насквозь. Чувствуя истощение от множества заклинаний, выкладываюсь ещё больше, ставя своей конструкцией блок и посылая тем временем в ответ из палочки залп резиновых шариков в смеющегося на бегу домовика. Черт, какой он быстрый. Хорошо, что восстания эльфов в истории ни разу не было.

Двадцать минут, и я выдохся. На пике тренировок Джеймс мог продержаться почти сорок пять минут, но если вспомнить, что выкладываюсь я по полной лишь в четвертый раз… Знаю, что легко смогу достичь уровня Джеймса к зимним каникулам — моя техника улучшается, и я осваиваю науку рационального расхода силы. Как далеко получится зайти — вот это вопрос! Заклинания и трансфигурация — две наиболее энергозатратных ветви магии. При чарах, сглазах, ворожбе и анимации сила непосредственно вкладывается в намерение, тогда как две других ветви оставляют «на столе» много «крошек».

Скоро я буду смешивать чары и сглазы — обдумываю, как сделать упражнения более практичными с помощью установки мишеней. Заставлю-ка я Добби и ещё кого-то — или что-то — кидать при этом в меня шарики. Я могу зачаровать бочку и сделать из нее что-то вроде метательной машины, как в американском бейсболе.

Чтобы держать аниформу в тонусе, провожу какое-то время в качестве анимагуса. На этой неделе мне впервые удалось выбраться на опушку Запретного леса поразмяться в виде вилорога. Пару раз я засекал на себе взгляд Хагрида и заметил, что для меня оставили кое-какие овощи. Подумал было полакомиться, но пахли они неправильно. Естественно, Хагрид захотел «поисследовать» своего нового гостя. Не найди он меня интересным, наверняка убьет и скормит разводимой им убогой фигне — как она там называется? Да уж, добрый он парень, — честное слово.