The Lie I’ve Lived

— Может, лучше с ней порвать, Бут? Либо будь поосторожнее с тем, куда пялишься. Представь, что случилось бы, знай она проклятья поопаснее, — проявляю я снисходительность. У Мелинды Терпин великолепная задница! Поверьте, уж я-то это знаю.

Мой пациент дрожит, в то время как я пытаюсь вспомнить контрпроклятье, которое прямо-таки вертится на кончике языка. А, точно, вот оно — стандартный фурункульный сглаз. Одно из пресловутых обманчивых проклятий. Накладываю его, и многочисленные ожоги сливаются в один огромный, а тот вскоре набухает.

— Теперь я должен его вскрыть, Терри. Будет несколько грязновато.

Нож неглубоко вспарывает ожог, превратив его в отвратительную кровавую пародию на вагину. Моего одноклассника вроде вот-вот сейчас стошнит. В здоровую руку пихаю ему кровевосстанавливающее и начинаю залечивать рану. Потом смазываю её антисептиком и накладываю на всё замораживающее.

— Всё-таки зудит, — жалуется он.

— Вот мазь. Пройдет минут через двадцать. Если хочешь пошутить над Мэнди, могу наложить на руку иллюзию, а ей скажешь, что тебе её ампутировали.

Терри злорадно улыбается. Может, Поппи таких услуг и не предоставляет, но работа помощника дарит мне наслаждение. С моей точки зрения, Мэнди следовало бы волноваться, не глазей её дружок пятнадцати лет от роду на симпатичных девчонок.

Терри покидает меня уже «без» руки. На обратном пути он минует Невилла.

— Привет, Невилл. Всё в порядке? — благодаря моей помощи и опеке Гермионы он несколько недель не заглядывал в больничное крыло.

— Можем мы поговорить с глазу на глаз?

Взглянув на стонущего второкурсника, пытающегося уснуть, несмотря на неприятности с желудком, веду Невилла вглубь крыла.

— Что случилось?

— Этим утром профессор Дамблдор договорился, чтобы мадам Хуч отвела меня в Мунго повидаться с родителями.

— Правда? И что? — Дамблдор молодец! Он надеется, что присутствие Невилла поможет выздоровлению.

— Моя мама. Когда мы уже собирались уйти, она пробормотала мое имя и сжала мне руку. Она так никогда не делала.

— Это замечательно.

— Да. Мы вызвали целителей, и они подумали, что это хороший признак, поэтому я вызвал камином бабушку.

У меня засосало под ложечкой.

— И что она сказала?

— Ну, она поговорила с целителями, а они захотели пригласить других специалистов, — он хлопает в расстройстве по камню, продолжив: — Она сказала, что это слишком дорого, и ей не хочется тратить деньги.

Пытаюсь не показать свой гнев. Если бы я дал зелье Фрэнку и у её сыночка появился хоть какой-то намек на улучшение состояния, Августа всё на свете продала бы, но нашла бы средства на лечение. Старая карга в идиотской шляпе! Стараюсь подавить злость. Я знаю, что они никогда особо не ладили с Алисой, но это уж слишком!

— Потом прибыл директор и попытался договориться насчет её лечения, но она отказалась от его предложения.

— И что дальше? — пытаюсь найти решению Августы логическое объяснение. Она могла переусердствовать с семейным состоянием. Возможно, таким образом она пыталась защитить Невилла от напрасной надежды. А ещё ей, может быть, просто-напросто наплевать на Алису.

— Они серьезно поссорились, и бабушка обозвала его так, как мне совершенно не хочется повторять. Она даже угрожала ему санкциями от совета попечителей.

Вижу, насколько он расстроен.

— Чем я могу тебе помочь?

— Единственные, кто может дать разрешение на проведение курса, это я и бабушка, но ты же знаешь, она не дает мне доступа к деньгам.

— Сколько тебе нужно? — как гласит пословица, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

— Говорят, специалисты обойдутся примерно в две тысячи галеонов. Я буду не в состоянии вернуть долг, пока мне не исполнится семнадцать, но ты можешь одолжить мне денег?

Вздрагиваю, зная, насколько мое хранилище оскудело после подкупа близнецов. После такого оно и вовсе покажет дно, но выигрыш в турнире даст мне шанс пополнить его — ну, а ещё можно попросить Сириуса или Дамблдора дать мне взаймы.

— Хорошо. Мне надо только написать гоблинам, чтобы санкционировать выдачу. А ты пошлешь в больницу сову и найдешь специалистов.

— Когда правда выйдет наружу, бабушка будет в ярости, — предостерегает Невилл.

Хлопнув его по плечам, отвечаю:

— Твердо стой на своем и не сдавайся. Если она велит тебе вернуть деньги, скажи ей, что я не приму их, и отошли её ко мне. Вряд ли ей захочется нарываться сейчас на войну с мальчиком-который-выжил. Если она попытается устроить скандал, я обращусь в газеты. Поверь, пресса меня сейчас обожает. Эту битву она проиграет, причем с большими потерями. — Вмешательство Дамблдора восприняли бы как попытку влезть не в свое дело, но вот поддержку Гарри Поттера расценят как помощь друга. У Августы нет ни единого шанса.

— Спасибо, Гарри. Ты не представляешь, сколько это для меня значит.

Пишу записку в Гринготтс, подписавшись официальным кровавым пером Поппи, и отдаю Невиллу. Он спешит в совятню за моей Хедвиг. В этот миг я счастлив. Новости не плохие — не самые лучшие, но уже кое-что.