The Lie I’ve Lived

Напоследок в качестве отвлекающего маневра трансфигурирую камень в корову и посылаю ту вперед, в смертельное путешествие, рассеивая между тем вопиллеры вокруг твари. Огнешар остается верен своей природе и игнорирует бумагу, когда перед ним разгуливает живая закуска.

Что-то я забыл… Точно, защитить свои уши. Наколдовываю звукозащитные наушники и накладываю на них заглушающее. Я больше не слышу Бэгмена, но, думаю, народ, наконец, понял, что сейчас произойдет, и сейчас отчаянно старается наложить свои собственные звукозащитные чары.

После комнаты-загадки следовало бы им сообразить, что я не дурак пошуметь. Практически одновременно письма начинают краснеть и подскакивать в воздух, в то время как огнешар, чавкая, пожирает фальшивую корову.

Пока мои письма кричат, бедная тварь выходит из себя, окружая себя стеной пламени. С помощью волшебной способности вопиллеров уворачиваться и моих временных огнезащитных чар почти половине писем удается уцелеть после первой волны. Выпускаю летающий шлем и направляю его к гнезду на земле, пока внимание дракона сосредоточено на порхающих словах «пристально вгляжусь в заходящее солнце».

Девять минут сорок пять секунд, и в мою ладонь приземляются «Крылышки» с фальшивым яйцом; звук продолжает утихать. Успел впритык, но это не имеет особого значения, потому как я закончил меньше, чем за десять минут. Повернувшись, направляюсь к обозначенному выходу, зная, что я только что пошутил над драконом и, в некоторой степени, над целым квиддичным стадионом, заполненным под завязку. Возможно, это новая точка отсчета для мародеров.

Результат должен быть приличным. Как часто кто-то побеждает дракона обычными домашними чарами и трансфигурацией (ну, двумя) в живое существо?

Поппи ждет в медицинской палатке — ей надо осмотреть выходящих чемпионов. Несмотря на то, что я вообще не приближался к дракону, подчиняюсь. В медицинской палатке — одна из лучших точек обзора на происходящее на арене.

Опускаю яйцо, пока она, смеясь, проводит поверхностное сканирование.

— Гарри! Этот сингл — самая смешная штука, которую я видела в своей жизни. Ты должен собой гордиться.

— Согласен, Гарри. Твои родители, особенно Джеймс, были бы горды, — раздается мужской голос.

Новый голос вызывает во мне воспоминание — не самое приятное.

— Привет, Лунатик.

* * *

В проеме входа в палатку видно, как укротители выдвигают на позицию зеленого валлийского. Замечаю среди них Чарли Уизли и тихо ворчу. Моя ярость ищет другие объекты для выхода, нежели стоящий рядом мужчина, и, за исключением Рона с Артуром, подходит любой мужчина в этом семействе.

— Что это было? — спрашивает Ремус.

— Делаю зарубку в памяти, что в один прекрасный момент надо будет устроить разнос старшим отпрысками Арутра с Молли. Я ничего пока не сказал Перси, мой мозг был занят несколько другим.

— По какому поводу, интересно?

— В начале этого учебного года они все знали о турнире и действовали, как будто это всего лишь шутка. Естественно, это же не их вовлекли сюда обманом и не они оказывались несколько раз на волосок от смерти. Ситуация ничем не отличается от прошлогодней. Тогда я вынужден был тайком пробраться в Хогсмид под мантией-невидимкой, дабы выяснить, что Сириус Блэк — мой крёстный. Год другой, а вот дерьмо то же самое. От меня все постоянно что-то утаивают.

Он похлопывает меня по плечу — пытается изобразить отцовский жест. Меня это лишь раздражает.

— Не буду притворяться, что понимаю то, что ты сейчас вынужден проходить, но искренне сочувствую.

— Спасибо. Так что тебя сегодня сюда привело?

— Профессор Дамблдор хотел обеспечить дополнительную защиту. Он позвал кое-каких старых друзей.

— Орден? — оглянувшись, замечаю сидящих рядышком Диггла и Подмор. Дамблдор уже привел план в действие. Моя вера в него несколько крепнет.

— Откуда ты знаешь о нем?

Лгу. Ложь легко слетает с языка.

— Мы с Бродягой воспользовались зачарованными зеркалами.

— Понятно. Я собираюсь с ним вскоре увидеться. У него в распоряжении немало омутов — пусть посмотрит на то, что здесь произошло. Это его повеселит.

Его слова вызывают у меня смех.

— Уверен, он с удовольствием на это взглянет. Хотя когда он услышит о моем результате, будет в таком же шоке, как и я, — Ремус присоединяется ко мне, когда объявляют удручающе несправедливый результат. Максим с Диггори дали мне по шесть очков. Бэгмен — семь. Каркаров — три. Единственный луч света в царстве тьмы — девять очков от Дамблдора, хотя мне до смерти хочется знать, за что же он вычел очко.

Твою ж мать! Я ведь теперь буду болеть за Флёр. Её только что позвали.

— А теперь наш следующий участник, Флёр Делакур из Бобатона! Посмотрим, какую стратегию она избрала, чтобы добыть свое золото яйцо!

Смотрю, как она входит на стадион. Девушка не теряет времени, подойдя к зеленому примерно футов на тридцать. Флёр начинает скандировать и неторопливо выводить палочкой круги. Ремус первый определяет: