The Lie I’ve Lived

Если верить треклятому пророчеству, то Гарри или Невилл — один из них (или из нас) — предназначен уничтожить Волдеморта. Не стоит и говорить, что последние месяцы Джеймса Поттера были худшими в жизни. Снаружи умирали мои друзья. Внутри же мой брак трещал по швам. В одни дни я молился, чтобы бремя досталось Фрэнку и Алисе. В другие мне хотелось, чтобы всё, наконец, закончилось — не важно, как. Насколько это, мать его, храбро и благородно? Мы были в ловушке, как Питер в той смешной клетке, купленной ему Сириусом на пятом курсе в надежде на то, что колесо поможет сбросить ему детский жирок.

С осознанием пророчества нахлынула лавина воспоминаний: сообщающий новости Дамблдор, последовавшие за этим опровержение, паника, гнев, страдания и, наконец, принятие. У старика всегда не слишком-то получалось объявлять плохие известия. Сиё «счастье» он вывалил сразу после того, как убили Марлин и всю её семью. Догадайтесь-ка, кто подслушал новость и побежал к своему хозяину? У меня появилась ещё одна причина, чтобы ненавидеть эту сальную скотину. По моим предположениям, лишь долг жизни ко мне вынудил его вернуться к Дамблдору, когда родился Гарри.

Каким-то образом я знал, что предстоящие воспоминания очень важны. Чувствую свою реакцию, когда щиты ломаются. Наблюдаю панику в глазах Лили, когда она пытается аппарировать с Гарри, а потом воспользоваться аварийным портключом. Я приказываю ей подняться наверх и вижу, как она бежит, даже не подумав остановиться, чтобы захватить палочку. Накладываю на дверь несколько своих самых лучших укрепляющих чар в надежде продержаться до прибытия Дамблдора и Ордена. Сдвигаю к двери всю мебель в комнате, и тут та выгибается и падает.

Живот поджимает от страха и ожидания. Это он! Я надеялся и молился, чтобы это были его подчиненные. Но нет! Подавляю панику. Я ведь готовился к такому развитию событий. Надо придерживаться плана! Мягкая игрушка Гарри, маленькая собачка, похожая на грима, превращается в настоящего, в то время как «Энрико», чучело стервятника, которое Лили терпеть не может, летит со своей жерди наперерез проклятию убийства. Так просто я не сдамся, ни в коем случае! Не в собственном доме!

Ныряю, отскакивая с пути мощного взрывного; оно ударяет в пол, и в воздухе — ливень обломков, а в полу появляется трещина. Волдеморт действует настолько быстро, что я даже не успеваю заметить, как он убивает трансфигурированного грима. По моей команде моё любимое кресло несётся к нему, превратившись в дикого кабана. Заклинание режет его напополам, но из-за импульса тела Волдеморт вынужден отпрыгнуть в сторону.

Вкладывая силу в заклинание, ору:

— Лацеро! Импактус! — получится ли у меня бросить ему вызов в четвертый раз?

Я ожидал, что его поле отбросит обратно моё разрубающее, но вот что то же самое случится и с взрывным — нет! Черт, насколько же он силен? Едва уворачиваюсь от своего собственного залпа и утрачиваю инициативу. Теперь я вынужден защищаться. Швыряю журнальный столик наперерез его следующему проклятью и чувствую боль, когда осколки вишневого дерева впиваются в мою плоть, как горячие иглы, когда он уничтожает вещь.

Истекая кровью, ныряю за кушетку. Уходи отсюда, Лили! Спасай нашего сына!

Собираюсь с мыслями, когда он злорадствует:

— О, Джеймс! Ты — лишь сбитый с толку мальчишка. Где же теперь твоё самонадеянное чванство? Где эта дамблдорова левретка со своими деньгами и фамильными связями, которая отвергла мое щедрое предложение? Я говорил тебе, что всё у тебя отниму, и так и сделал. Ну, разве я не человек слова? Твоё семейное поместье? Предано огню. Твои богатые и могущественные родители? Казнены по моей команде. Всё, что у тебя осталось — этот нелепый домик и хранилища, которых ты больше никогда не увидишь. Тебе следовало бы знать, Сохатый, — никогда нельзя доверять крысе…

Белею от обжигающего гнева, и опасение отступает. Посылаю в него кушетку и без палочки призываю книжную полку за ним, надеясь сбить его с ног, но в меня летит зелёный свет, которого нельзя избежать…

— Эльф уже убрал твою рвоту. После выхода из транса у тебя начались конвульсии. Если бы, благодаря им, у тебя не прочистились дыхательные пути, ты бы умер. — Это лишь моё воображение или я слышу жалость в голосе Шляпы?

— Может, это было бы и к лучшему. Вот бл…! За что мне это дерьмо? Какого бога я оскорбил, чтобы получить такую карму?

Натягивая шляпу на лоб, вижу дрожащего домовика в углу и благодарно ему улыбаюсь.

— Уже закончил жалеть себя и свою участь? Если нет, тогда сними меня пока. Твой плаксивый скулёж «о горе мне, горе», прерывающий твою рутинную мастурбацию, устарел ещё неделю назад.

Парирую:

— Ну что за манера давать пинка под зад удрученному парню, бесполезный ты кусок дерьма!