The Kills

Я кокетливо отвела взгляд, рассматривая погоду за окном. Сегодня, на удивление, разъяснелось, будто и не было вчера никакого дождя. Из панорамных окон виднелось голубое небо с неспешно плывущими по нему белыми облаками, похожими на сладкую вату, то и дело разрезаемую слепящими солнечными лучами.

Люцифер уселся на кровать и поставил сбоку от себя поднос. Я впорхнула в комнату, втянула носом бодрящий аромат кофе и выпечки и прикинула, где бы мне приземлиться, по итогу решив, что лучше коленок Люцифера места не найти. Под его внимательным взглядом взгромоздилась сверху, разглядывая наш завтрак.

— Почему ты все время ходишь без одежды? — он склонил голову, рассматривая меня, сидящую сверху.

— Это такая терапия, — я откинула влажные волосы за спину. — В группе поддержки людям с увечьями была девушка с огромным, жутким шрамом, который ей оставил поехавший сожитель. Она никак не могла принять себя, и ей посоветовали не закрываться и не игнорировать зеркала, а наоборот, как можно чаще смотреть на свое тело.

Я машинально погладила шрам на ноге и продолжила:

— Она, собственно, и предложила мне делать то же самое. Оказывается, это помогает. Бодипозитив и все такое. Настраиваемся на положительные вибрации.

Вскинув руки, начала изображать волну, пропев последнюю фразу как мантру. Люцифера эта сценка не развеселила ни капли. Он тяжело вздохнул, словно вообще пожалел о том, что задал такой вопрос. Положил руку мне на щеку, погладил большим пальцем и, притянув поближе, чмокнул в лоб.

— Поехавший, — грустно повторил он.

«Господь! Господь! Срочно смена темы».

— О! Я знаю, что это! — оповестила, ткнув в глубокую вазу пальцем. — Сконы⁴.

— Откуда такая осведомленность?

Он взял с подноса одну из булочек.

— Люблю печь, готовить десерты. В общем, все, что связано со сладостями, по моей части.

Люцифер разломил выпечку вдоль, держа ее над пустой тарелкой, куда осыпалась пара крошек, вооружился чайной ложкой и набрал в нее начинку из первой пиалы небольшого размера.

Я положила руки ему на плечи, гладя чернильные узоры, устремилась выше, обойдя глазницы черепа и линии крыльев на шее. Удержаться было невозможно. Я перенесла руки на его грудь и прильнула к области под ухом, задержавшись на ней прикосновением губ, оставила легкий, почти ласковый укус, уже более ощутимыми продвигаясь к плечам.

— А как же булочки? — оторвал меня от заигрывания голос Люцифера.

— Да ты сам как булочка, — я потерлась носом о сгиб шеи, втягивая пьянящий аромат парфюма. — Вкусно пахнешь.

Выпрямилась, принимая из его рук подготовленный для меня скон, между половинками которого в щедрых количествах лежали белая и красная начинки.

— Кстати, почему ты не пользуешься духами? — поинтересовался он, разламывая выпечку для себя.

— Что-то на богатом, — подурачилась я и помахала возле уха ладонью. — Не понимаю.

Люцифер печально усмехнулся, возвращаясь к своему завтраку. Он от души добавил сыр на одну из половинок и потянулся ко второй пиале.

— Буду иметь в виду, — отметил скорее сам для себя. — Тебе бы подошло что-то легкое, цветочное. Такие, — он сделал паузу, призадумавшись, — девочковые ароматы.

Я внимательно слушала его рассуждения, тщательно пережевывая еду, взяла чашку и сделала небольшой глоток кофе, слегка обжегшего язык.

— Кто ты без своего костюма? Детектив, бизнесмен, парфюмер, любовник-террорист, — я положила в рот вторую половинку скона.

Люцифер рассмеялся, впервые за время нашего знакомства с набитым ртом, и, прожевав, произнес:

— С последним поосторожнее, — он пригрозил мне столовым прибором. — Сочту это вызовом.

Я потянулась за новой порцией, одарив его многообещающим взглядом.

— Затрахаешь меня до смерти? — подразнила я.

— Ой, допрыгаешься, Уилсон, — он покачал головой и игриво приподнял бровь, хитро оскалившись.

— Разве что на тебе, — с хохотом отбила шутливую угрозу, покачнувшись назад.

Люцифер озорно прищурился, облизываясь на мою шутку.

— Жду не дождусь воплощения твоих слов в жизнь.

— Сейчас допью и начнем, — не сдавала я позиций.

— Кстати, кофе здесь посредственный, — он заглянул в чашку. — Надо заехать в нормальную кофейню.

— Зато все остальное зашибись.

— Зашибись, — повторил он мое словечко.

— Обожаю маскарпоне, — начала я петь дифирамбы еде. — Да и клубничный джем тут в тему, — рассмотрела пиалки поближе. — Текстура у булочек божественная, хрустящая корочка, начинка мягкая. Все это такое вкусное, можно душу продать.

— Кому?

Люцифер вытер руки, отставляя пустую посуду в сторону.

— О! Люциферу, например, — в порыве эмоций я чуть не запульнула свой завтрак на пол.

— Беру, заверните, — он пощекотал меня за бока, заставляя извиваться и хохотать.

Я обняла его одной рукой за шею и звонко чмокнула в лоб.

— Шустрый какой.

— Делаешь мне предложение, от которого невозможно отказаться.

Он произнес эти слова с толикой грусти, напомнив о вчерашнем разговоре, когда стало ясно, что наши планы на жизнь несколько расходятся. Настроение начало стремительно портиться, желания поднимать темы вчерашней беседы не было. Какой смысл обсуждать то, что не изменилось за ночь никоим образом?