The Kills

Он встрепенулся, спустил ноги с дивана, взял меня за руку, поднимая следом за собой и ставя прямо перед мутным зеркалом, в которое я смотрелась в первый день нашего знакомства.

— Кого ты здесь видишь?

— Себя? — растерянно скорее спросила я, нежели ответила.

— Нет, Кейт. Кого ты здесь видишь?

Я молчала, осознавая, о чем именно идет речь.

— Неудачницу, — я горестно вздохнула, заворачиваясь с мягкий плед. — Убийцу. Жертву, — покачала головой, сама себя осуждая. — Жертву травли. Жертву скулшутинга. Жертву абьюзера. Жертву маньяка. Дерьмовое завершение дерьмовой жизни.

— Уилсон, — Люций болезненно усмехнулся, произнося мою фамилию как ругательство. — Откуда такие мысли в твоей прекрасной голове?

Он по прежнему стоял позади, держа меня за плечи и смотрел в глаза через отражение.

— Ты спрашивал, почему я уехала, — я не отводила взгляд, отвечая его отражению, словно так было легче. — Потому что я слабачка, трусиха и я сдалась. Не стала больше бороться за место под солнцем. Искать себя в мире, свое место, — поджав губы от досады за саму себя, сделала паузу. — Почему я выбрала этот город? Наверное интуитивно. Мне больше подходит быть здесь, среди неудачников, во главе с серийным убийцей.

— Кейт…

Люций обошел меня спереди, отвернул от зеркала лицом к себе.

— Ты просто устала и взяла перерыв. Это не делает тебя неудачницей. Ты обязательно наберешься сил и продолжишь свой путь. Только задумайся, — он погладил тыльной стороной пальцев мою щеку, убирая налипшие волоски, взял руки в свои, ласково сжимая. — После всего пережитого ты не утратила самое главное — свою человечность. Кто-то и после меньшего дерьма звереет, а ты еще и шутить умудряешься.

Я смущенно отвела глаза, чувствуя, как в уголках снова скапливаются слезы.

— Значит, — я шмыгнула носом. — Если я не гашу мужиков по подворотням в качестве мести, то я вполне себе справляюсь?

— Точнее не скажешь, — он тепло улыбнулся, приобнимая меня за талию, наклонился чуть ближе и прижал к себе.

Я обвила его руками, делая контакт теснее. Теперь, между нами не было недосказанности и преград. Мы видели друг друга, со всей болью и мраком, но не отворачивались, смотрели с широко открытыми глазами.

— Раньше… я всегда называл людей из таких районов ебливой шпаной, — Люци прокашлялся. — Мне было невдомек, что они… — он сделал паузу, подбирая слова.

— Пытаются жить, — закончила я.

— Да, верно. Пытаются жить как могут, как умеют. Думал, они сами портят себя алкоголем, наркотиками, образом жизни, — он коротко поцеловал меня в висок.

— Но все это мелочи, по сравнению с тем, как портят людей люди, — закончила я мысль.

— Прости, что так напирал на тебя, — я не видела его лица, но в произнесенных словах чувствовалась неловкость.

— Да брось. Все в порядке, — подняв голову, улыбнулась, давая понять, что это сказано честно и искренне. — Я ходила в анонимные группы. И не в одну. Можно сказать даже подсела на них, почти как герой Бойцовского клуба, — рассмеялась, вспоминая, что ждала новых собраний с нетерпением. — Помощь жертвам насилия. Помощь людям, потерявшим близких, — я загибала пальцы на руке. — Помощь жертвам абьюза. Помощь людям с увечьями. Там почти все были с серьезными травмами. У кого ноги нет, у кого глаза, а тут я со своими шрамами. Хотела уйти, а куратор поймала меня почти перед самым выходом и попросила остаться, — речь становилась сбивчивой, я уже тараторила, взбудораженная своим же рассказом. — Мне помогло. Я поняла, что ничем не спровоцировала того типа, жертва не виновата, виноват тот, кто нападает. Перестала стесняться своего тела. Перед парнями раздеваться без проблем. И секса не боюсь больше, — я хихикнула, но на лице Люци застыло откровенное сочувствие с сожалением, не позволившее ему даже улыбнуться.

Я замолчала, погружая нас в звенящую тишину. Внезапно Люций подхватил меня на руки и понес в сторону кухни.

— Что ты делаешь? — плед слегка сполз, я вцепилась в его плечи, стараясь держать равновесие.

— Пригнись, — попросил он перед дверным проемом.

Последовав просьбе огляделась, не понимая зачем мы сюда пришли. Он усадил меня на столешницу, коротко чмокнув в нос.

— Приготовим ужин.

— Там же есть пироги.

— Пирог не еда, — отрезал Люций, чем вызвал у меня глупую улыбку.

— Снова будешь обносить мой холодильник?

— Обносить, — повторил он дразня.

Я ущипнула его за бок в качестве мести.

— Ауч! — Люций постарался увернуться.

— Надеюсь, ты уже начал составлять словарь.

— Непременно, — он обхватил мое лицо ладонями, оставляя на губах трепетный поцелуй. — Сейчас вернусь.

Я так и осталась сидеть на кухне, болтая ногами, завернутая в плед, пока Люций ходил ко мне домой за продуктами.

— Приготовим пасту, — оповестил он, возвращаясь со своей добычей. — Давай, хорош рассиживаться.

На лице сама собой растянулась счастливая улыбка чуть ли не до ушей. Спрыгнув на пол, я пулей сбегала в зал, отнесла плед, и вернулась уже готовая помогать.

— Что за паста? — спросила, убирая волосы в пучок на макушке.

— Из поваренной книги бывшего мафиози.

— Оу, — я замерла. — Серьезно?

— Да, — он кивнул, достал кастрюлю и сковороду.