The Kills

— Обязательно, — Люций взял полотенце в руки. — Вижу прогресс в самодисциплине.

— Твоими стараниями, — закатав рукава, я взяла губку и включила воду.

После уборки посуды Люций пошел одеваться и вернулся из комнаты через пять минут. На нем были уже привычные черные брюки и туфли, только теперь вместо рубашки он надел водолазку, а взамен кожаной куртки — пальто, по-прежнему черные.

— Ты ведь в курсе о существовании других цветов? — я взяла с вешалки парку.

— Черный — хороший цвет, универсальный.

— Базара ноль, — брякнула я, застегивая молнию.

— Вот опять. Это я на тебя так влияю?

— Может быть, — я пожала плечами, открыла дверь и вышла в коридор.

Люций закрыл квартиру, мы спустились вниз и сели в машину. На самом деле можно было пройтись пешком, пользуясь хорошей погодой, но Люций заверил, что если нам понадобится куда-то поехать, мы только потеряем время.

На площади собрался действительно весь город. Вдоль нее тянулись стройные ряды разноцветных палаток, где жители разложили на прилавках свои товары. Торговые точки разбавляли шатры с развлечениями для отдыхающих, фастфудом и сладкими угощениями, возле которых толпились дети.

Погода стояла по-осеннему прохладная, но так удачно выглянувшее солнце сглаживало зябкость свежего ветерка, напоминающего не расслабляться.

Люций припарковал машину, выйдя из которой я тут же, по своей сложившейся за два года традиции, помчалась покупать сидр у одного из жителей города.

— Советую попробовать, — я покрутила в руке бутылку. — Дай зажигалку.

Он удивился, но вопросов задавать не стал, извлек из кармана то, что я просила, и протянул мне. Я зажала зажигалку в кулаке, перехватив бутылку второй рукой как можно ближе к крышке, просунула пластиковый угол под нее и резко надавила. Крышка с хлопком отскочила в сторону, из горлышка потянулся белый дымок.

— Держи, — я протянула Люци мою импровизированную открывашку.

— Где ты этому научилась? Хотя подожди, — он поднял ладонь, — я угадаю ответ. Плохой район?

— Точно, — подтвердила, делая глоток. — Чего ты так удивляешься? У меня был друг, так он глазом мог пиво открыть.

— Надеюсь, ты не будешь так делать?

— Не, я ж накрасилась. Макияж еще испорчу.

Он сделался таким изумленным, похоже решив, что еще немного и я сяду на корты и начну стрелять у него сигареты. Меня так рассмешила его реакция.

— Да шучу, — успокоила я, переставая смеяться. — Я так не умею.

— Уилсон, — Люций улыбнулся и покачал головой. — Ты очаровательна.

Мне захотелось завизжать от такой милоты в мой адрес. Внутренняя девочка, недополучившая комплиментов за двадцать четыре года, во всю вопила:

«Какой мужик! Берем!»

Я похлопала накрашенными ресницами, кокетливо уводя взгляд вдаль. Люций довольно приподнял уголки губ на мою реакцию, обвел взглядом площадь и остановился на одном из ее участков.

— Ты, кажется, говорила, что огурцы тут ни при чем.

Он указал глазами на огромный надувной огурец, который кто-то креативный решил поставить возле своей торговой точки.

— Ого, — я присвистнула. — Какой большой, — изумилась и отпила из бутылки.

— Обычно я слышу подобную фразу в не столь людных местах.

У меня чуть сидр носом не пошел, а пузырьки защекотали слизистую. Я закрыла рот ладонью и сделала глоток, едва пропихнув жидкость в горло. Меня пробрал смех.

— Люций, — я ухахатывалась, бросая взгляд то на надувной огурец, то на Люци, махала ладонью перед лицо в попытке успокоиться. — У тебя хорошее настроение?

Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, все же смогла прийти в себя и отпить еще из бутылки. Он мечтательно возвел глаза к небу, слегка прищуриваясь от яркого солнца.

— Пожалуй.

— Наверно все дело в погоде. Сегодня солнце вышло.

— Да, — он сделал паузу. — Солнце, — Люций сунул руки в карманы пальто. — Давай пройдемся по площади.

— На людей посмотрим, себя покажем?

— Именно.

Мы выдвинулись вперед, изображая таких же праздно шатающихся жителей, как и остальные. Не успели пройти и пары метров, как возле одной из палаток столкнулись с Питером и его матерью. Миссис Джефферсон, одетая в длинное, вырвиглазное желтое пальто из болоньевой ткани, почти до самых щиколоток, зеленые ботинки и красный берет, под который были убраны седые волосы, напоминала огромного цыпленка, решившего стать иконой стиля. Она сидела в инвалидном кресле, что толкал перед собой ее сын и держала в руках бумажный пакет с покупкой из ближайшей палатки. Питер был одет, как всегда, незамысловато. Темные джинсы, черные кроссовки, в которых он ходит все два года, что я здесь живу, и дутая куртка, темно-синего, почти что черного цвета.

— Привет! — поздоровалась я с коллегой. — Здравствуйте, миссис Джефферсон.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Как твои дела, Кейт? — старческим голосом спросила женщина. — Видимся с тобой раз в год, на праздник, — она удрученно покачала головой.

— Все хорошо. Как ваше здоровье?

Не то, чтобы мне очень хотелось с ними беседовать, но этого требовали обстоятельства.

— Недолго мне осталось, — уголки ее губ печально опустились вниз.

— Перестань, мам, — Питер положил ладонь на плечо матери, успокаивая ее.