The Heavy Path (СИ)

— Гарри, это не правда, — начала я и мальчик с удивлением уставился на меня. — Только пообещай меня не перебивать и не спрашивать источник, из которого я это всё узнала, — попросила я тихо, смотря в глаза другу. Он напряжённо кивнул:

— Обещаю.

Я глубоко вздохнула и, стараясь привести свои мысли в порядок, как можно увереннее начала:

— Гарри, Сириус Блэк был знаком с твоими родителями… Более того, он был близким другом твоего отца, Джеймса Поттера. И он был… и сейчас есть, разумеется… короче, он твой крёстный, вот, — стараясь не отвечать на ошарашенный взгляд Гарри, я продолжила. — Короче, они дружили семьями — Блэки и Поттеры — но потом, после твоего рождения, твоих родителей убили… Это сделал Питер Петтигрю, а не Блэк, хотя Сириуса осудили за убийство, которого он не совершал… Они дружили втроём: Сириус, Джеймс и Ремус, — зачем-то добавила я, отводя глаза в сторону.

Кто-то прокашлял, и я испуганно подняла взгляд на смотревшего на меня профессора Люпина.

— Откуда у вас такие сведения, мисс?

Я неожиданно бодро выдала:

— А я много чего знаю… Скажем, то, что вы — наш будущий профессор ЗОТИ, что Хагрид будет вести у нас Уход за магическими существами, что Питер Петтигрю — крыса Рона, что тот-кого-нельзя-называть скоро воскреснет… Ой, — я прикрыла рот ладонью и покраснела. — Чёрт, я сболтнула лишнего…

— Почему я должен тебе верить, — неожиданно спросил Люпин. Я взглянула в эти уставшие глаза. В них плескалась боль и… надежда? Боже, он действительно хотел мне верить!

— Вы больны ликантропией, — шёпотом заявила я, заставляя того вздрогнуть. Вдруг поезд остановился и свет погас.

— Ведьма, — прошептал Рон.

— Идиот, я действительно ведьма, а ты — маг, — зло шикнула я и снова посмотрела на Люпина. Сейчас сможет помочь только он. — Профессор, через несколько мгновений тут будут Дементоры. Нужно подождать несколько мгновений, пока Гарри не впадёт в оцепенение, а затем прогнать их. У меня Патронус ещё довольно слабый, здесь можете помочь только вы.

Люпин озадаченно кивнул и вдруг заметно похолодало. Окна покрылись инеем, стало трудно дышать. Я пожалею о том, что всё рассказала потом, а сейчас мне нужны союзники, чтобы изменить ход этой истории.

В коридоре показалась тень и тёмная, скелетоподобная рука открыла дверь, и чёрный балахон вплыл в комнату. Дальше происходило нечто действительно страшное: это нечто будто высасывало из Гарри всю душу. Подождав с секунду, Люпин выбросил вперёд руку с палочкой, вызывая сноп белого цвета, разрезавший пустоту, образовавшуюся совсем рядом. Интересно, как он сделал это?..

Фигура в балахоне покинула нас, а Люпин принялся приводить Гарри в сознание. Свет дали и поезд тронулся, Гарри постепенно пришёл в себя и Люпин, дав ему кусок шоколада, отправился к машинисту.

— Вы слышали, как кто-то кричал? — наконец спросил Гарри и Рон отрицательно помотал головой. Он выжидающе взглянул на меня, и я вздохнула.

— Гарри, Дементоры — самые страшные существа. Они питаются страхами, ненавистью, да вообще любыми эмоциями. Ты пережил нечто ужасное — поэтому они к тебе и тянутся. Гарри, никто здесь не кричал. Ты слышал крик своей матери… Ты запомнил его.

Мы приехали в Хогвартс. Гарри молчал, изредка поглядывая на меня и задумчиво задерживаясь на мне взглядом, Рон же, казалось, начал меня побаиваться. Чёрт, неужели я всё испортила? Нет, мне нужны союзники, а Люпин — неплохой кандидат.

Спели гимн школы и после аплодисментов Дамблдор начал свою речь.

— Поттер, — раздалось за спиной моего друга. — Поттер!..

Ну вот. Началось.

— Чего?

Мальчики повернулись к говорившему одновременно.

— Говорят, что ты потерял сознание в поезде? — Малфой довольно скалился, а его дружок, сидящий рядом с ним, изобразил падение в обморок.

— Говорят, что ты — гей, — опередив своих друзей, негромко сказала я, — но не всему же верить? Хогвартс слухами полнится, Малфой.

— Заткнись, Грязнокровка, — прошипел он, слегка краснея.

— Нарываешься?

— На что с тобой можно нарываться, Грейнджер, — презрительно спросил он.

— Уложу на лопатки без магии, учти, — спокойно предупредила я, но Господи, кто бы знал, как дорого доставалось мне это спокойствие. Я хотела просто встать из-за стола и отвесить ему хорошую оплеуху, что, наверное, было довольно хорошо заметно по моему взгляду. Малфой отвернулся, прикрывая это смешком, а я подперла голову рукой, слушая директора.

Когда он объявил об изменениях в преподавательском составе, мне показалось, что я услышала стук челюстей о стол обоих близнецов Уизли. Если даже и нет, то это значит, что воображение у меня хорошее.