The Hard Way

— Город У был размером с Канзас-Сити, штат Миссури. Вся война шла на северо-востоке. Джунгли начинались в миле от окраин. Две радиальные дороги, точно спицы в колесе. Одна шла севернее северо-востока, вторая — восточнее северо-востока. Мы называли их дорогами «на один час» и «на два часа». Как на циферблате наручных часов: если двенадцать — это север, то одна дорога шла в направлении на один час, а другая на два часа. В нашу задачу входило наблюдение за дорогой «на один час». Именно на ней должны были появиться повстанцы. Вот только они предпочитали двигаться через джунгли. Повстанцы не подходили к дороге ближе чем на двадцать футов, и мы их никогда не видели. У них была только пехота и то, что они могли унести на плечах. Они ползли в зарослях, а потом выходили из-за деревьев.

— Джунгли начинались в миле от города? — уточнил Ричер.

— Совершенно верно, — сказал Хобарт. — Им нужно было преодолеть милю по открытой местности, а у нас имелись тяжелые пулеметы.

— Так в чем же заключалась проблема?

— А что бы вы предприняли на их месте?

— Я бы сместился влево, чтобы обойти ваши позиции с востока. И взял бы с собой половину всех сил или даже больше. Я бы оставался в зарослях, а потом атаковал бы вас с «четырех часов». Скоординировал бы действия с двух направлений. И вы бы не знали, где основной фронт, а где фланг.

Хобарт кивнул. От этого короткого движения на его тощей шее надулись жилы.

— Мы ожидали именно такого маневра, — сказал он. — Мы пришли к выводу, что они будут двигаться со стороны дороги «на один час» половиной своих сил, с правой обочины, а остальными силами — с другой стороны. Мы предположили, что две мили будет подходящим расстоянием, а потом они развернутся на девяносто градусов влево и попытаются обойти нас с фланга. Но из этого следовало, что отряду в пять тысяч солдат придется перейти дорогу «на два часа» — узкую, но прямую просеку, идущую через джунгли на протяжении пятидесяти миль. Дорога просматривалась до самого горизонта, как если бы кто-то хотел пересечь Таймс-сквер.

— И что было дальше? — спросила Полинг.

— Найт и я постоянно были вместе. Мы служили в разведке морской пехоты. Поэтому мы вызвались осуществлять наблюдение за противником. Отползли на триста ярдов и нашли парочку удобных ям — воронки от давно разорвавшихся снарядов. В тех местах постоянно воевали. Найт имел оттуда отличный обзор дороги «на один час», а я контролировал дорогу «на два часа». Когда они попытаются выйти на нас, мы нанесем им лобовой удар и, если нам будет сопутствовать успех, наши главные силы подойдут на помощь, — таким был наш план. Если же их атака окажется слишком мощной, Найт и я отступим к городу, где образуем вторую линию обороны. А если я увижу, что они пытаются нас обойти, то мы сразу отступим, но будем знать, что сражаться придется на двух фронтах.

— Как получилось, что все пошло не так? — спросил Ричер.

— Я сделал две ошибки, — ответил Хобарт.

И эти четыре слова вдруг отняли у него все силы. Глаза его закрылись, губы плотно сжались над беззубыми деснами, дыхание стало хриплым.

— У него малярия и туберкулез, — сказала его сестра. — Вы его утомили.

— Он получает лечение? — спросила Полинг.

— У нас нет даже пособия. Управление по делам ветеранов практически нам не помогает. Я вожу его в больницу Святого Винсента.

— Но как? Как вам удается спуститься по лестнице?

— Я несу его на спине, — ответила Ди Мария.

Хобарт сильно закашлялся, и по его подбородку потекла струйка кровавой слюны. Он высоко поднял обрубок руки и вытер рот остатками бицепса. Потом открыл глаза.

— Какие две ошибки? — спросил Ричер.

— Они совершили обманный маневр. Отряд разведчиков в десять человек вышел из-за деревьев в миле перед Найтом. Они должны были погибнуть славной смертью — весь отряд побежал вперед, беспорядочно стреляя. Найт подпустил их на полторы сотни ярдов и уложил всех до единого. Со своей позиции я его не видел. Между нами оставалось около ста ярдов, а местность была неровной. Тогда я пополз, чтобы проверить, все ли с ним в порядке.

— И что оказалось?

— Он не пострадал.

— И ни один из вас не получил ранений?

— Ранений? Они даже не пытались вести прицельный огонь.

— Однако противник стрелял из винтовок?

— Немного.

— Продолжайте.

— Когда я добрался до позиции Найта, то понял, что вижу дорогу «на два часа» даже лучше, чем со своей точки. К тому же мы могли прикрыть друг друга — в случае наступления противника нам было бы легче отстреливаться. Так я совершил первую ошибку.

— А какой была вторая ошибка?

— Я поверил Эдварду Лейну.

Глава 39

— Что сказал вам Эдвард Лейн? — спросил Ричер.

Однако Хобарт целую минуту не мог говорить. У него начался приступ кашля. Его впалая грудь мучительно дрожала. Изувеченные конечности бессильно дергались. Из уголков рта вытекала окрашенная кровью слюна. Ди Мария сбегала на кухню, сполоснула полотенце и принесла стакан с водой. Она тщательно вытерла брату лицо и дала напиться. Потом взяла его под мышки и помогла сесть. Вскоре приступ кашля прекратился — жидкость в легких немного опустилась.