The fall (ЛП)

Одна под своими новыми простынями, в новом городе, с новой жизнью, в сотнях миль от знакомого лица, я понимаю, как пуста моя кровать. Как пуста моя жизнь без Джастина. Я не знаю, как я жила одна так долго, прежде чем он вошел в нашу жизнь.

По утрам я пытаюсь отскрести его от своей кожи. Смыть воспоминания о его руках на моем теле, его губах на моих, его коже на моей. Но как бы я ни старалась стереть его из памяти, его лицо до сих пор преследует меня во сне. Сны о нем приходят непрошеными, посреди ночи, когда у меня нет выбора, кроме как пережить боль от встречи с ним снова.

Мужчина, которого я любила.

Все еще люблю.

Добрый, милый, тихий, терпеливый.

Убийца.

========== Chapter Twenty-Eight ==========

Скарлет

Через неделю после нашего приезда я получаю по почте посылку от Райана. Внутри совершенно новые водительские права, данные социального страхования, паспорта, даже карточка библиотеки в городе.

Из газет на меня смотрит мое лицо — те же каштановые волосы, те же карие глаза, — но это единственное, что мне знакомо. Некоторое время я перечитываю новую информацию, которую прислал Райан, запоминая важные детали. По сути, я тот же человек, только с несколькими скелетами в шкафу. Я стараюсь не думать о том, как Райан получил все это так быстро, или от кого он должен был просить об одолжении. Я поняла, что лучше всего просто сказать спасибо и отодвинуть все эти вопросы в сторону. Чем меньше я знаю, тем лучше.

А так как это происходит, жизнь продолжается.

Дни переходят один в другой, пока не становятся неделями. Боль ослабевает, но никогда не проходит. Она сидит под поверхностью моей новой кожи, уже не грубой и розовой, но все еще такой хрупкой и нежной, что все, что требуется, это один маленький рывок, чтобы открыть рану, и она кровоточит.

Иногда, теперь все реже и реже, я сижу на веранде с чаем в руках и думаю о нем. Интересно, думает ли он обо мне, где бы он ни был? Надеюсь я — последнее, о чем он думает перед сном. Надеюсь он в безопасности. Надеюсь он счастлив. Надеюсь он когда-нибудь найдет меня.

Но это все они — мысли. Потому что это всё, что у меня есть.

Поэтому, вместо того чтобы валяться, я бросаю все силы на то, чтобы облегчить Коди переход в новый город.

Медленно, но верно мы превращаем крошечный домик в конце длинной грунтовой дороги в дом. Мы убираем большой сарай в задней части дома, и я продаю все, что могу, в комиссионку. Ржавая косилка, куча сломанных электроинструментов, даже мотоцикл — все идет своим чередом. На то, что я получаю за все барахло, я покупаю милую маленькую бледно-голубую тойоту у парня в городе. Внутри ахнет тормозной жидкостью и сигаретным дымом, и отопление не работает. Но нам это нравится.

Хотя деньги от Джастина — это находка, я знаю, что не буду их тратить, потому что скоро начнутся такие вещи, как школа и счета. Я рассматриваю онлайн вакансии и на миллисекунду заглядываю в перспективу раздевания на веб-камеру. Но помимо того, что я не хочу, чтобы мое лицо было в интернете, просто идея, что я не знаю, кто смотрит на меня, кажется неправильной. Эта власть, которую я любила в танце, знание того, что в течение пятнадцати минут я держала этого мужчину в своей ладони, не делая ничего, кроме едва заметного движения бедрами, вызывало привыкание. Отказаться от этого — все равно что отказаться от этой силы, от этого согласия.

Ну, это и плата в пятьдесят центов в минуту за то, чтобы какой-то подонок дрочил в своей спальне, были за гранью отчаяния, даже для меня.

— Джейк Уайт, тащи свою задницу обратно в дом!

Моя посуду после завтрака, я наблюдаю из окна кухни, как из соседнего дома выскакивает подросток, бежит по извилистой тропинке на улицу, где вскакивает на велосипед и на полной скорости крутит педали. Высокая темноволосая женщина следует за ним, и ей приходится наблюдать, как он исчезает на грязной дороге, поднимая пыль за велосипедными шинами. Ее разочарование видно даже с того места, где я стою, ее руки сжаты в кулаки на бедрах. Я смотрю, как ее грудь поднимается и опускается от глубоких вдохов. Через мгновение она стягивает конский хвост и возвращается в дом.

Это первый раз, когда я получаю хороший взгляд на моего ближайшего соседа.

Ее дом похож на мой, тот же дом с двойным фасадом, тот же двор, но пока я изо всех сил стараюсь держать свой в чистоте, ясно, что в ее доме целая армия детей. Игрушки, качели и куклы все покрывают траву перед домом, и есть по крайней мере три велосипеда, прислоненных к забору в любой день. Я видела так много детей, которые приходили и уходили в этот дом. Полный беспорядок, и иногда я слышу, как она кричит с другой стороны лужайки, но что-то в этом привлекает меня. Вид настоящей семьи. Мы с Мэри встречаемся в понедельник днем. Я только что закончила резать обед Коди, когда поняла, что не знаю, где он.

— Код?

Его комната пуста, игрушки все еще лежат на полу. Проходя мимо, я ставлю тарелку на кухонный стол.

— Коди?