The Digital Economy

Проблему определения цифровой экономики можно сформулировать, задав, как может показаться, странный вопрос: являются ли Apple, Microsoft, Google и Facebook частью цифровой экономики? Этот вопрос может показаться странным, поскольку для многих аналитиков цифровой экономики Apple и Microsoft являются не просто частью цифровой экономики, но и ее образцами. Однако в случае с Apple и Microsoft можно утверждать, что они, по сути, являются старомодными производственными предприятиями - они производят товары и продают их, а то, что они продают, оказывается цифровыми или информационными продуктами (Bruns 2008: 2). В конце концов, операционная система или iPhone - это товары для продажи. Конечно, обе компании устроены сложнее и включают в себя целый ряд других экономических практик, но в основе их прибыли и способности выживать и процветать лежит создание товара и его продажа. Google и Facebook нельзя описать подобным образом. Оба предлагают бесплатные услуги - поиск, социальность, - которые позволяют им генерировать информацию о своих пользователях, а затем получать прибыль от рекламы, направленной на основе этой информации (Turrow 2011). Я вернусь к этим практикам позже, но здесь они уместны для того, чтобы поставить под сомнение то, как я и ОЭСР заставили говорить цифры, поскольку в обоих случаях было сделано предположение, что Apple, Microsoft, Google и Facebook являются частью цифровой или информационной экономики. Однако доходы и Apple, и Microsoft более чем на 80 процентов состоят из продажи "вещей". В случае с Apple, iPhone, iPad, Mac и "другие" продукты составили 83 процента ее доходов в последнем финансовом квартале 2017 года, а на "услуги", такие как iTunes, AppleCare, ApplePay и так далее, пришлась большая часть остальной выручки. Четыре основные статьи доходов Microsoft в 2017 году - Office, серверные продукты, операционная система Windows и Xbox - составили около 80 процентов всех доходов. Обе компании имеют долгую историю изобретения цифровых товаров и их последующей продажи, что с экономической точки зрения не совсем похоже на изобретение и продажу автомобилей компанией Ford (Bishop 2017; Apple 2017).

При попытке распутать эти вопросы определение, данное ОЭСР, вызывает затруднения. Процитированный выше отчет основан на более раннем документе ОЭСР, в котором определено, как она будет измерять информационную экономику (OECD 2011). Концептуально это представлено в виде двух связанных диаграмм, обе из которых предполагают то, что они пытаются объяснить. Первая диаграмма связывает следующие группы: Предложение ИКТ, Инфраструктура ИКТ, Спрос на ИКТ, Продукты ИКТ, Информация и электронный контент, ИКТ в более широком контексте. Вместо того чтобы объяснять, что подразумевается под "ИКТ", информация, коммуникации и технологии просто импортируются вместе с ним как понятия, предшествующие их определению, что создает кругооборот. Вторая диаграмма описывает так называемую S-образную кривую, которая концептуализирует готовность к электронной коммерции на трех этапах: электронная готовность (инфраструктуры, необходимые для электронной коммерции); электронная интенсивность (состояние использования, ценность, характер электронной коммерции); и электронное воздействие (добавленная стоимость, потенциально создаваемая электронной коммерцией). Опять же, объяснения того, что означает "e", можно избежать, предположив это. Отсюда ОЭСР возвращается к предыдущим классификациям и, используя довольно расплывчатые диаграммные понятия, которые только что были описаны, определяет некоторые существующие статистические категории как показатели информационного общества.