«The Coliseum» (Колизей). Часть 1

– Мне, родной, мне. И еще поверь, откажешься – зауважают. Все. И те, что с тобой, и другие. Оглядись… сколько ломаются, пропадают. А белые вороны остаются жить. Но на авторитете тоже можно играть… Да здесь уж, сам… разберешься. Обещай мне, ну…

– Да никому я не нужен. Там принцип – хочешь, не хочешь, типа, решай сам.

– Это тоже прием, будто всё равно. Способы разные, много способов… а цель одна… – подсадить и получать то, от чего уже не могут сами отказаться. Даром, за счет таких как вы. Нет у них уже выхода. Самый доходный лохотрон в мире, как говорили в моей молодости. «Нету лоха – нет притока» – любил повторять один сокурсник. Кстати, знакомый отца. Отец-то как раз смог устоять. И знаешь почему?

– Ну, почему? – машинально и уныло протянул Дмитрий.

– Потому что мать ему говорила эти самые слова! Что сейчас и я. Он, взрослый мужчина, признавался мне, что мама спасла его.

Полина к месту и просто по привычке использовала бывшего мужа даже сейчас, после стольких лет развода, причины которого ни за что не назвала бы.

– А над знакомым, уже памятник… столько лет.

– Отец?!

– Я же говорю, почти каждый прошел через это.

– А почему он никогда…

– Потому что считает тебя сильным. Да и мал ты был… а сейчас… уж не знаю, о чем вы говорите когда видитесь.

– Да ведь год как ездил к нему… Ты ж сама куксишься…

Мать словно не слушала.

– Меня вот бог уберег, а сколько подруг, друзей хотели казаться взрослыми. И повзрослели… за год. Состарились так, что узнавать перестала. Внешность таких ударов не держит. Всё помню. Обещай… и я пообещаю, что больше никогда не коснусь этой темы.

– Ну, хорошо… ма, обещаю, – радуясь окончанию, улыбнулся парень.

– И я, родной.

Женщина обняла сына, незаметно вытирая все еще влажные глаза. Когда тот вышел, она тихо произнесла: «Господи, прости за маленькую ложь…»

Полина работала в пивоваренной компании, которая, впрочем, разливала и множество других напитков. Четырнадцать лет как один день. Порой казалось, вся ее жизнь, без остатка, будет пропитана ароматом не «Живанши», а карамельного солода с дрожжами, которые круг образованных женщин, в коем она пребывала, считал полезными для здоровья. Экономический отдел, где Полина не просто числилась, что стало характерным для эпохи рыночных, и не только, отношений, но к тому же работала, поставлял руководству разные цифры: рентабельности, окупаемости ну и… затратности. Цифры те, взявшись за руки, дадут фору любой головоломке. Однако, среди столь уважаемых понятий, все чаще мелькали точки безубыточности – а это цены, ниже которых торгуют со спорными целями, из чего следовало одно: грядёт смена хозяев.

Так и произошло. По иронии судьбы, новым генеральным стал ее сокурсник Валька Привалов, или Валентин Львович, как представили его коллективу. Назвав работников единомышленниками, а также суля радугу за грозовой тучей неприятностей, он отправил всех по местам, требуя думать, как влить новую струю и не только в прохладительные напитки. Подавленные люди разбрелись, резонно полагая, что струя та принесет смену и им. Полину попросили остаться.

– Ну, как ты? С самого начала здесь?

Шеф утонул в кресле.

– Сразу после защиты.

– Замужем?

– Нет, но у меня сын. А ты… вы?

Мужчина поморщился:

– Был женат, тоже сразу после защиты. Да сплыл.

– Отчего так? Впрочем, не важно. Теперь ты снова в Иркутске. Как сестра? Всё в Братске?

– Нинча? Она теперь технолог. Зарплатой, дочерью и небом слегка довольна. – Лицо расплылось в улыбке. – А, может, и не слегка, кто вас разберет? В особой открытости не замечена. Да ведь и была всегда такой.

– Не прибедняйтесь, Валентин Львович. Вон, какой раздобревший, солидный, как раз по креслу, – Полина хитро улыбнулась.

Тот расхохатался:

– Узнаю, узнаю Полю с поля! Помнишь пикники на Байкале? «Не важно», «Валентин Львович», брось ты это все. Что делаешь вечером? Посидим, потонем? А?

Именно сегодня, именно этот вечер, был у Полины не просто занят – забит обязательствами, которые нельзя было не исполнить. Но ее многому научили слова молодого парня, почти мальчишки из соседнего отдела, который жаловался на невозможность познакомиться с девушкой, в уши которой «вбиты» наушники. Сокрушаясь, тот спрашивал сотрудниц: «Вот вы, все, представляете, сколько упустили женихов, вопросом которых был бы: девушка, как пройти к ближайшему банкомату? – что означает: ты хороша, черт возьми! Да еще и умна, если держишь ушки без прослушки. Не представляете? Тогда жалуйтесь на мужской род дальше и слушайте то же от подруг».

– Свободна как никогда, – был ответ улыбающейся Полины. – И заметь, я ненавижу слушать музыку в наушниках, – решив все-таки опробовать «ты», спокойно добавила она, – редкое качество.

– Не понял… – удивленно отреагировал Валентин. – Я и не предлагаю. Сам не пользуюсь.

– Догадываюсь почему – тебя это раздражает.

– Короче, – подытожил шеф, так и не «догнавший» смысла сказанного, что и положено настоящему мужчине в разговоре с симпатичной и, к тому же, одинокой женщиной, – после работы на моей машине…