The Beginning of the End (СИ)

Когда они направились по подъездной дорожке к дому, Белла ощутила новый страх. Она боялась увидеть заколоченные окна; боялась, поднявшись по ступеням к двери, найти ее наглухо запертой. Обнаружить, что особняк Мухаммеда Наиса заброшен с такого-то года…

Белла и Синухет с детьми первыми поднялись на площадку к двойным дверям. Белла подняла руку к звонку, но тут же опустила ее.

- Позвони ты… Ведь ты его брат!

Синухет кивнул. Он откинул с волос платок и повел головой, точно набираясь храбрости; потом, сведя брови, вдавил кнопку в углубление.

Резкая трель разнеслась по улице; все вздрогнули, и Синухет тоже. Но он долго давил на звонок, словно решившись идти до конца.

Потом он опустил руку и взглянул на жену. Белла попыталась улыбнуться.

Никто не откроет, пронеслась между ними одна и та же мысль. Они опоздали… В этом доме никто больше не живет!

После паузы, наполненной всевозможными ужасами ожидания, изнутри дома Амиров раздался торопливый стук каблучков по паркету.

Тяжелая дубовая дверь распахнулась, чуть не расквасив Синухету нос: египтянин едва успел отпрянуть.

На пороге стояла женщина - англичанка лет на десять старше Беллы, с сильной проседью в рыжеватых волосах, украшенных кружевной наколкой. Она была полная и крепко сбитая, и с ее круглого деревенского лица на гостей смотрели круглые от изумления глаза.

- Мисс… Белла? - наконец произнесла горничная.

Белла робко, счастливо кивнула. Она сама никак не могла вспомнить эту служанку Амиров; но уже то, что ее узнали…

Она открыла рот, чтобы поздороваться; но тут служанка перевела взгляд на спутников Беллы и, отпустив ручку двери, свалилась на пол в обмороке. Ее крупное тело ударилось о паркет.

Белла ахнула и бросилась в холл, двери в который остались открытыми. Она присела над бесчувственной горничной, опасаясь, что та получила сотрясение мозга. Или еще что-нибудь столь же серьезное.

- Роза! Очнитесь!

Этот удар, случившийся с горничной Меилы, прояснил сознание Беллы, и дочь Линдсеев вспомнила имя служанки. Роза Дженсон. Она была замужем за слугой-египтянином, но отказалась брать его фамилию…

Синухет был уже подле жены, и тоже встревоженно склонился над Розой. - Это служанка Меилы, - вполголоса пояснила Белла.

Синухет кивнул; и, прежде чем жена успела что-нибудь прибавить, легко поднял горничную на руки и отнес с дороги. Он усадил Розу на кожаный диван в глубине гостиной, совмещенной с холлом. Эта непосредственность и властность в отношении женщин, в сочетании с предупредительностью, свойственные мужчинам Та-Кемет, когда-то покорили Беллу.

Но потом Синухет остановился над служанкой - не зная, как дальше поступить с этой “женщиной чужого дома”.

- Позволь мне, - Белла отстранила супруга прикосновением и присела рядом с горничной, склонившись к ее бледному лицу. - Роза! Вы слышите меня?..

Она уже встревожилась; осторожно похлопала Розу по щеке, и та наконец открыла глаза. Поморщилась от боли в ушибленной голове, поднеся руку к волосам; а потом воспоминания вернулись к Розе Дженсон, и она ахнула при виде компании, наполнившей холл.

- Кто это…

- Это мой муж и дети. Мой муж - брат господина Амира, - сказала Белла.

Горничная встрепенулась, уставившись на Беллу с таким шокированным выражением, что она на миг пожалела о своих словах. Неужели Роза Дженсон ничего не знает о госпоже?..

Но потом выражение потрясения сменилось пониманием. - Господи Иисусе, - пробормотала Роза. Она посмотрела на Синухета уже осмысленно, оценив его удивительное сходство с хозяином; губы Розы тронула улыбка, как у людей, которые сомневаются в своих фантастических видениях и все же готовы им поверить…

Роза знала много. Может быть, даже все, поняла Белла.

- Вы можете сказать о нас хозяевам? Они дома? - спросила она.

Горничная кивнула. Она начала вставать с дивана, а потом опять замерла, посмотрев на Синухета.

- А ваш муж не… - прошептала она.

Роза не договорила, но ее лицо опять почти сравнялось цветом с белым воротничком темного форменного платья. И Белла поняла ее.

- Нет, мой муж никогда не умирал, - шепотом ответила Белла. Она виновато оглянулась на Синухета, но тот уже не смотрел на обеих женщин. И через несколько мгновений Белла увидела, что его отвлекло. Она поднялась с дивана.

Имхотеп и Меила стояли на лестнице, они почти уже спустились. Бывший верховный жрец Осириса и его старший брат смотрели друг другу в лицо. И Белла не сомневалась, что хозяин дома почти все понял.

Хозяева сошли вниз, и Белла, преодолев робость, двинулась им навстречу следом за Синухетом. Она очутилась лицом к лицу с тем, кто был первопричиной всего.

Имхотеп мало изменился за эти одиннадцать лет, проведенные в ее времени. Пестрый халат облекал такую же мощную статную фигуру; разве что на лице прибавилось морщинок. Меила в сравнении с мужем постарела больше. Белла подумала, что женщины меняются быстрее… или просто у них это заметнее.