Читаем The bad еврей полностью

Леня – хороший писатель, тонкий стилист, умный человек, умеет делать с русским словом многие филигранные вещи, но его уверенное отделение языка от среды его, языка, обитания, всегда казалось, скажу максимально мягко, странным. То есть, как можно любить язык и литературу и – ну, не знаю – не слишком жаловать носителей этого языка? Это то же самое, что любить розы, даже выбрать профессию по производству розового масла, но не любить при этом колючие розовые кусты. Хотя в принципе Леня был одним из многих впоследствии встреченных мною эмигрантов, которые, при всем своем уме, очевидно, просто вынуждены были применять к своей жизни правило: раз я оттуда уехал, значит жить там нормальному человеку невозможно. Обычно каждый этот предел определяет весьма пристрастно: то есть, пока он сам живет в нашей невозможной Рашке, жить вроде еще можно. А вот когда он уезжает – все, блядь, занавес, остались одни придурки и ублюдки.

Я, конечно, чуть-чуть утрирую, но суть передаю верно. Если кому-то охота называть эти чувства русофобией, ради бога, хотя к России это имеет отношение только тогда, когда уезжают именно из нее. Я думаю, примерно так же обстоят дела с любой другой страной, из которой евреи, или еще какие-то меньшинства, намыливаются в эмиграцию: с Польшей, Бельгией, Нидерландами. Евреи до сих пор живут в самых экзотических местах, типа Ирана, Ирака или Сомали, и не просто живут, но считают эти страны своей родиной, потому что родились там, ну, и так далее. Кстати говоря, иранские евреи – вообще безбашенные, они обожают своего фюрера Ахмадинежада и ненавидят Израиль, считая, что его давно пора снести с лица земли. Казалось бы, каждый сходит с ума по-своему. Но к этой теме мы еще вернемся. Кстати, я встречал в Нью-Йорке иранских евреев – очень, надо сказать, интеллигентные ребята.

<p>Главка седьмая</p>7

Прежде, чем поехать в Америку, я много поездил по миру и довольно, хотя и не столь близко, пообщался с нашими эмигрантами. Та, надо сказать, еще публика. Говно порядочное. Я это отнюдь не только о евреях, до Америки я особо евреев-эмигрантов не видел, только штучно, а вот русских – это да. Пара случаев, несколько раз в Финляндии, один раз на выступлении в Цюрихе, у меня были с местной русской общиной проблемы. То есть это было уже в путинскую эпоху, когда Россия начала вставать с колен, и как только я, скажем, отвечая на какой-то вопрос, говорил что-то непатриотическое, а иного я никогда не говорил, как кто-нибудь из русской общины, какая-нибудь яростная белокурая патриотка с шалью на плечах и фанатка Путина вставала на дыбы. Сначала я, конечно, изумлялся, отчего именно русская публика наиболее мракобесна и культурно невменяема, а потом привык. Тем более, что эти всевозможные тетехи вполне резонно обосновывали свои мнения. Так, русская в Хельсинки мне сказала: как вам не стыдно, нас и так здесь считают людьми десятого сорта, и единственное, что есть, это гордость нашей культурой, а вы так ругаете нашу страну, что стыдно становится, а ведь нам здесь жить! Это, кажется, после Норд Оста, когда я сказал, что потравить газом своих собственных граждан, как клопов дустом, может только родимая русская власть, человеколюбивая до содрогания.

А тетя в Цюрихе чуть ли не полезла драться – и что бы я с ней делал? – уверяя, что в Путине отразилась многовековая мечта русского человека о подлинном интеллигенте во власти. А потом, уже почти не сдерживая себя, добавила: вы даже ударение в слове «феномен» делаете неправильно, как вам можно верить? Она полагала, что ударение надо делать на последнем слоге.

На самом деле ситуация была грустная. Это были жены, уехавшие в Европу с мужьями-иностранцами и столкнувшиеся с тем, с чем сталкивается любой эмигрант – с нефункционирующими механизмами самоутверждения. То есть каждый, конечно, умеет делать вид, что он умнее и честнее, чем есть на самом деле, но на своем родном языке; на языке чужом эти вещи просто не работают. Человек впадает в депрессию и начинает корить иноязычное окружение, что оно, это окружение, по своей темноте и бескультурью ничего не смыслит в нашей великой русской духовке. Но и эта миссия одинокого культуртрегера великой державы может поддержать на поверхности только какое-то время, пока человек окончательно не смирится с тем, что он – последнее существо на этой земле. И доказать, что это не так, сил у него подчас уже нет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература