Тезей и Ариадна. Нить любви

Начались тяжелые тренировки. Тезею дивились и сначала все равно не доверяли, ведь в отличие от остальных он делал все добровольно. Его умение выполнять сальто практически на месте и внезапно здесь почти ничего не стоило, потому что прыгать через спину быка нужно в движении.

Они учились прыгать просто через стоявшего на месте деревянного быка, кстати, изготовленного все тем же Дедалом, потом отрабатывали прыжки в движении – быка тащили навстречу акробатам двое сильных мужчин, нужно было на бегу схватиться за его рога и, опираясь о них, сделать сальто, оттолкнуться от спины и спрыгнуть позади.

Разница с живым быком очевидна – деревянный не затаптывал и не поддевал рогами, если прыжок не удавался. Конечно, синяки и даже переломы часты, но акробат все же оставался жив.

Самым трудным для Тезея оказалось не прыгнуть и даже не соскочить, а заставить себя схватиться за рога деревянного быка. Ему было куда проще просто оттолкнуться и сделать сальто над чучелом в воздухе, даже не опираясь о его спину.

Наставник злился:

– Ты прыгаешь, как бешеный козел. Хочешь быка испугать или зрителей? Не получится, да и незачем. Нужно думать, прежде чем сделать хоть какое-то движение навстречу быку.

– Но почему нельзя прыгать так, как прыгаю я?

– Так прыгают только дети! Пойми, просто перепрыгнуть быка может каждый, а вот опершись о его рога, только участники игры с Быком. Ладно, тебя никто не заставляет прыгать, не можешь – скачи, как получается.

Насчет способности каждого перепрыгнуть в сальто через спину быка Тезей сомневался, но оспаривать это убеждение наставника не стал и продолжал тренировки как ни в чем не бывало. Наставник только презрительно кривился. А вот акробаты нет. Вопреки заявлению наставника ни у одного из них не получалось сделать сальто, не касаясь спины быка.

В свободные минуты Перибея с удовольствием рассказывала Тезею об остальных (и откуда только знала?).

Амфидок, сын Рамнунта, и малышка Мелита, дочь Фриагона, теперь во дворце. Амфидок писец, а Мелита вышивальщица. Их ценят.

– Ты не видел их там?

Тезей сокрушенно качал головой:

– Перибея, дворец настолько огромен, что там можно за всю жизнь не встретиться, даже если знаешь, кого и где искать.

– Неужели правда?

Он рассказывал о переходах и целых площадях посреди дворца, о многочисленных террасах, коридорах, сотнях комнат и многих этажах, о ванных и лестницах, а еще о страшном реве Минотавра по ночам.

Девушка испуганно хватала его за руку:

– Тезей, ты не выходи из комнаты, когда темно! Вдруг этот Минотавр разгуливает по дворцу и пожирает людей прямо в коридорах? Чем дворец не Лабиринт, если в нем так легко заблудиться?

Тезей думал, что Перибея права, во дворце и впрямь легко заблудиться, словно в Лабиринте. Но Дедал говорил, что настоящий Лабиринт где-то в подземелье, видно, оттуда и доносился дикий рев Минотавра, от которого дрожали стены самого дворца.

Однажды утром Тезей рассказал Перибее, что сегодня от рева быка снова дрожала вода в сосуде. Девушка с сомнением покосилась на парня:

– Мы рева не слышали, слишком далеко от дворца, но и у нас все дрожало. Мне кажется, что здесь часто трясется земля, помнишь, как тряслась на Тире, когда мы были там?

Тезей о Тире говорить не желал, а потому отвлекал Перибею расспросами:

– Лучше расскажи, кто еще чем занимается.

Она говорила, называя и некоторые совершенно незнакомые Тезею имена.

– Антий? Кто это?

– Это кузнец. Он из предыдущей дани. Знаешь, такой огромный и сильный…

– А Фенип?

– Фенип толстый и неповоротливый, но у него голос как у настоящего певца. И музыкант прекрасный…

Перибея умела у каждого находить что-то особенное, каждого похвалить. Тезей смеялся:

– А чем я хорош?

– Ты? Тем, что ты Тезей!

Глаза Перибеи светились восторгом. Она вообще расцветала, когда сын Эгея оказывался рядом. Тезея тоже тянуло к этой девушке. Перибея стройная, как кипарис, гибкая, иначе ее не взяли бы в акробатки, у нее большие темные глаза, чувственный рот, который способен не только капризно надувать губки, но и произносить едкие слова. Из-за слишком острого язычка Перибею откровенно побаивались многие, а тот, кто хоть раз рисковал затеять с ней словесную дуэль, второй попытки не допускал.

Был только один человек, которого не высмеивала Перибея, – Тезей. Никто не сомневался, что девушка влюблена, но она вела себя вовсе не как влюбленная кошка, а как настоящий товарищ, чем была Тезею еще дороже.

Тезей приметил Перибею еще по пути на Крит, но тогда старался ни о чем таком не думать, ведь их ждала смерть, теперь начало казаться, что все возможно, ведь он обязательно убьет Минотавра, осчастливит критян, которые трясутся от одного только рева чудовища, освободит греков и тогда. Тогда можно будет отвезти Перибею к Эгею и… об остальном Тезей пока старался пока не думать, тем более, Перибея сама ежедневно рисковала если не жизнью, то целостностью своих костей.

– Зачем тебе эти прыжки? Скажи, что не можешь, что это не для тебя.