Тезей и Ариадна. Нить любви

А Пасифая после своего безумства родила ребенка с бычьей головой. Младенец был слишком велик, его голова не могла пройти наружу, и жрицы, которые помогали царице, сказали, что спасти можно либо мать, либо ребенка, но если промедлить, то погибнут оба. Царь Минос ненавидел свою супругу, так унизившую его мужское самолюбие, а потому сказал, чтобы спасали ребенка. Позже он очень жалел, что не промедлил, потому что попросту вырезанный из чрева матери младенец оказался чудовищем. Так и росло это чудовище в подвалах дворца в Лабиринте.

На Дедала царь Минос зла не держал, даже самый именитый скульптор не мог отказать царице, это стоило бы ему жизни. На Крите женщины имеют больше власти, чем мужчины.

А из Афин Дедал бежал после совершенного убийства.

Он не желал вспоминать тот кошмар, иногда не понимая, что на него нашло. Именно тогда Дедалу стали удаваться скульптуры, о которых говорили, что они движутся. Это было счастьем – осознать, что в чем-то ты равен богам! Но одна скульптура не удавалась, как сейчас изображение Ариадны в виде Богини-матери, – не хватало какого-то штриха, одной детали, чтобы она ожила.

Дедал вернулся из дворца, когда увидел, как его ученик Талос уверенно исправляет руки скульптуры. Это и был тот самый штрих… Изображение ожило. Вместо того чтобы похвалить ученика, Дедал круто развернулся и ушел на берег. Он стоял, подставив лицо соленому ветру и брызгам, на самом краю утеса и думал о том, что придется уступить свое место Талосу. Ученик оказался талантливей учителя, он пойдет дальше, и сам Дедал станет никому не нужен. Сообразительный Талос быстро научится и выдумывать разные приспособления. Тогда Дедалу придется идти к нему в подмастерье.

Горечь заливала сердце Дедала, считавшего себя недосягаемым для смертных и равным богам. Вот как наказывают боги – они просто наделяют большим талантом другого, и этот другой оказывается рядом.

– Учитель. – Талос, нашедший, наконец, своего наставника на берегу, всего лишь тронул его за плечо, чтобы подать теплый плащ, стоять на холодном ветру раздетым опасно.

– Ты?! – почти взревел Дедал.

Ярость накатила черной волной, почти затмила ум и сердце, застлала глаза. Он сделал резкое движение, и… Талос летел вниз с обрыва, словно большая синяя птица – в его руках развевался плащ Дедала. Учитель занес ногу, чтобы шагнуть следом, но сильный порыв ветра отбросил его назад. Этот же порыв швырнул тело Талоса на острые выступы скалы, лишая надежды выжить.

Все существо охватил такой ужас, что несколько мгновений Дедал стоял, как скала, а потом бросился бежать. Но не вниз, чтобы посмотреть, не выжил ли Талос, а прочь – спрятаться от всех и от себя тоже. В мастерской он уничтожил проклятую статую и забился в дальний угол, рыдая.

Талоса нашли утром, конечно, он был мертв, но уверенности, что умер сразу, пока летел, ударяясь о скалы, не было. Дедал мог сделать вид, что ничего не знает об ученике, тем более, в мастерской они были одни, да и рабы не выдали бы своего хозяина. Но Дедал не смог, когда спросили, почему его плащ оказался зажат в руке несчастного Талоса, не солгал, рассказал все честно.

Афины были потрясены, афиняне любили и ценили Дедала, но простить ему убийство, пусть и по неосторожности, не смогли. Дедала изгнали из Афинского царства. Раскаявшихся обычно через несколько лет возвращали, и многие цари были бы готовы принять его хотя бы на время в надежде оставить навсегда, но Дедал отправился как можно дальше от места своего преступления, поклявшись никогда больше не приходить в Афины.

Он хотел плыть в Египет, но задержался на Крите. Просто их корабль попал в бурю, пришлось пристать к берегу, там пережидавшему непогоду Дедалу нашлось дело, мастер придумал пару приспособлений и оказался в Кноссе с массой заказов на все подряд. Некоторое время он работал, чтобы скопить деньги на обустройство в Египте, а потом… потом родился сын Икар, царь Минос привлек Дедала к работе во дворце, было много интересных заказов и задумок.

Дедал успокаивал сам себя, что сделает еще вот это и. Но в глубине души понимал, что пока не подрастет Икар, никакого «и» не будет. Икар подрос, однако, сбежать с Крита не так-то просто, особенно тому, кто столь заметен. А тут еще эта Верховная жрица!

Мастер старался настроиться на работу с руками статуи, ничто не должно отвлекать, иначе не получится, думать о приказе Верховной жрицы нельзя, не время. Приказ странный – подружиться с сыном Эгея, прибывшим, чтобы убить Минотавра, помочь ему в этом каким-нибудь хитрым изобретением, но ни в коем случае не выдать тайны Кносского дворца!

Какой-то самонадеянный афинский мальчишка приплыл, считая, что сможет с легкостью одолеть огромное чудовище? Почему он, Дедал, лучший зодчий и скульптор мира, должен помогать Тезею или как его там? Почему должен бросить все свои дела и придумывать, как мальчишка может победить огромного человекобыка хитростью?