Тевтонский орден

Между тем морская торговля Кенигсберга, несмотря на организованную в нем с 1920 года так называемую «восточную ярмарку», лишь к 1930 году достигла довоенного уровня и, следовательно, вполне могла обойтись без переоборудования порта. Одновременно с этим переоборудованием расширяли и улучшали подъездные пути к Кенигсбергу и основывали линии воздушных сообщений, для обслуживания которых в Кенигсберге был сооружен воздушный вокзал, один из самых больших в Германии. Немцы пытались развивать и прусскую, в частности кенигсбергскую, промышленность, хотя необходимые предпосылки к ее развитию (местная дешевая руда и уголь) отсутствовали, не говоря уже о малой емкости местного рынка.

Вместе с тем Кенигсберг по-прежнему сохранял свое значение первоклассной немецкой крепости. Союзники отказались от проектировавшегося одно время уничтожения укреплений Кенигсберга и даже оставили в неприкосновенности его тяжелую артиллерию. Правда, немецкая армия была сокращена и поставлена под контроль союзнической комиссии, но юнкеры сумели сохранить в своих обширных поместьях, где они числились обыкновенными сельскохозяйственными рабочими.

Вместе с тем Кенигсберг по-прежнему сохранял свое знамение первоклассной немецкой крепости. Союзники отказались от проектировавшегося одно время уничтожения укреплений Кенигсберга и даже оставили в неприкосновенности его тяжелую артиллерию. Правда, немецкая армия была сокращена и поставлена под контроль союзнической комиссии, но юнкеры сумели сохранить значительную часть этой армии, укрыв солдат в своих обширных поместьях, где они числились обыкновенными сельскохозяйственными рабочими.

Так Восточная Пруссия и после разгрома немцев в первую мировую войну продолжала оставаться оплотом немецкой агрессии на Востоке. В начале 1932 года представители пруссачества подняли провокационный крик о подготовке польского вторжения в Восточную Пруссию; в связи с этим в Кенигсберге устроено было большое собрание, которое требовало помощи от правительства Гинденбурга. При этом раздавались воинственные речи, направленные против соседей, в первую очередь, конечно, против Польши. Не удивительно, что в такой обстановке гитлеризм уже в начале 30-х годов имел в Пруссии, и в частности в Кенигсберге, шумный успех, поскольку Гитлер заявил, что он намерен продолжать борьбу на Востоке как продолжатель старой политики Тевтонского ордена.

Эта борьба, однако, осложнялась одним крайне неприятным для немецких националистов и фашистов обстоятельством, именно массовым отливом населения Восточной Пруссии на запад. Немецкие фашистские круги стали даже говорить о своего рода Drang nach Western («натиске на Запад»), противопоставляя его старому Drang nach Osten («Натиску на Восток»). Высчитано, что в XIX веке и в первой трети ХХ века (до 1933 года) из Восточной Пруссии эмигрировало в Западную Германию около миллиона человек. Это относительно очень большая цифра, если сравнить ее с общим количеством населения Восточной Пруссии в 1933 году, равнявшимся приблизительно 2 335 тысячам человеком, из которых около 300 тысяч составляло население Кенигсберга. Рост населения Восточной Пруссии вследствие такого отлива его на сторону шел крайне медленно, и этим, между прочим, опровергаются все умствования немецких фашистских политиков о недостатке у немцев «жизненного пространства». В восточной Пруссии это пространство оставалось неиспользованным, так как эта область могла прокормить гораздо большее количество населения в сравнении с тем, которое в ней проживало.

Причина массовой эмиграции из Восточной Пруссии — господство прусских юнкеров в социально-политических сферах. Население отливало в передовые, индустриальные районы Германии (главным образом в Рейнско-Вестфальский район) в поисках лучших условий существования. Между тем, в Восточной Пруссии предпосылки для широкой индустриализации отсутствовали ввиду засилья крупной земельной собственности юнкеров и малой емкости внутреннего рынка. Получался какой-то порочный круг в социально-экономической жизни Восточной Пруссии: индустриализация была невозможна без роста внутреннего рынка, связанного с увеличением населения, а увеличение населения было невозможно без индустриализации.