Тевтон

Вальдхайм мигом оказался у двери, нажал кнопку замка и… едва успел отпрыгнуть назад, избегая молниеносного удара ножом! Вскинул штурмовую винтовку, выпустил очередь по проему, но неизвестный, напавший на него, уже успел спрятаться за краем переборки. Впрочем, по силуэту, показавшемуся лишь на мгновение, было понятно, что это – женщина. И Курт даже знал – кто. Та самая девочка-красавица, на которую запал Роберт фон Гелен… «Ну, девица, ты еще не знаешь, с кем связалась! Я не стану вылезать отсюда, а устрою тебе сюрприз…» Большим пальцем Курт выщелкнул из запасной обоймы с десяток парализующих зарядов. Прикинул по весу – пойдет. Подошел к монитору раухера, переключил изображение камер. Вот она! Затаилась за углом. Словно знает, что сейчас они – один на один, и никто до отмены тревоги не сможет прийти ему на помощь.

Но какова наглость! Курт даже удивился: «Она что, за дурачка меня держит?! Или просто не считает за противника? Ну-ну…»

Пули сами вылезли из прессованного тарунтина и, чуть подрагивая, повисли в воздухе. Не сводя с боеприпасов глаз, Вальдхайм напрягся, и тупоносые цилиндрики с прозрачными наконечниками, в которых плескалась жидкость, медленно поплыли к выходу…

Все десять угодили точно в цель. Кажется, эта тварь даже не поняла, что произошло! Просто рухнула на пол, когда все конечности вдруг отказали. Курт вышел в коридор, подошел к распростертому телу, перевернул. На него уставился ненавидящий взгляд черных, с коричневыми искорками глаз. Жертва была в полном сознании, только не могла пошевелиться. Даже дышать ей удавалось, лишь напрягая все силы.

– Так я и думал, – пробормотал себе под нос Вальдхайм. – Она самая. Красавица Далила, так сказать…

Между тем девушка начала задыхаться. Слишком большая доза парализатора ей досталась. Губы уже посинели… Не колеблясь, Курт отцепил от пояса наручники и сковал ей руки и лодыжки. Затем вытащил антидот и осторожно, даже бережно, ввел его в шейную вену. И вовремя, фэлла уже стала закатывать глаза.

Курт втащил ее в каюту и, оставив возле стола, вновь склонился над интеркомом:

– Говорит командир. Двадцать восемь, шестьдесят, ноль два. Отбой тревоги! Отбой блокировки! Членам команды немедленно проверить все помещения на предмет поиска Роберта фон Гелена. Пересчитать и доложить о количестве пленных на борту.

На понесшуюся из динамика сумятицу голосов даже не обратил внимания. Самое главное – что с пленниками? Живы или нет? Вальдхайм подошел к стене – там, в сумке, у него было кое-что припасено. Вытащил оттуда кляп, подошел к этой… «Гаджо!» – вдруг словно выстрелило в голове. Курт сдавил фэлле подчелюстные мышцы, и когда та непроизвольно открыла рот, отработанным движением вогнал ей кляп. Тот щелкнул, разводя свои створки на максимальный угол. Отлично! Если во рту капсула с ядом, то теперь ее не раскусить. А раздевать пленницу, чтобы тщательно обыскать, некогда. Да и не так поймут…

Из коридора донесся топот, и в каюту ввалилась его личная тройка.

– Командир!

– Все в порядке. Если можно так сказать… Гелена нашли?

– Ищут.

– Как найдут, пусть не трогают до моего прихода.

– Есть!

Все трое вытянулись по струнке.

– Вольно. Вот… – Кивнул в сторону скованной фэллы. – Уздечку я ей надел. Остальное – ваше дело. Но чтобы она была жива! Словом, обработайте как положено.

– Ясно, командир!..

Хвала Господу, оба «языка» остались целехоньки, хотя по царапинам на замке двери было понятно, что гаджо пыталась проникнуть внутрь тюремного блока. Но неудачно. Потом, видимо, сообразила, что здесь стоит тактильный датчик, и отправилась за необходимым. Кажется, Роберт успел рассказать ей слишком много. Не зря он выпросил на складе блок-переводчик… Чтобы общаться, как он пояснил. Эх, парень!..

Дверь закрылась, и Курт привалился к ней спиной. Все же встряска была сильной. Нервы едва не сдали. В переговорнике, вставленном в ухо, пискнуло. Кто-то из девушек сдавленно произнес:

– Командир, нашли фон Гелена. Он у себя в каюте. Мертв.

– Я так и думал… Иду.

Курт прошел сквозь толпу курсантов, расступившихся при его появлении, к кровати, на которой лежал труп. Роберт был как живой. Словно прилег отдохнуть, расслабиться перед возвращением домой. Из шеи торчала длинная женская шпилька, украшенная стилизованной змейкой с двумя алыми глазками. Почти незаметная струйка крови из того места, куда вонзилось острие. Он умер мгновенно, так и не успев ничего сообразить. Шпилька вошла в одну из многих точек на теле человека, укол в которую вызывает смерть…

Вальдхайм выпрямился, повернулся к опустившим глаза курсантам, обвел их суровым взглядом.

– Вот это – война! А вам добренькими побыть захотелось? – И, не оборачиваясь, вышел, бросив в дверях каюты: – Соберите его вещи. Я вызову мортусов с базы.