Тетриус. Книга 2

— Я еще маленьким был, глупым, часто на свет выходил. Как-то меня увидал сенешаль и дал мне затрещину за то, что я недостаточно низко ему поклонился. А ты запретила ему меня бить и увела в замок. Он еще выругался и сказал, что всякие подстилки будут ему указывать. А потом я снова скрылся в своем дымоходе, и ты меня найти не смогла.

Агнесс наконец-то вспомнила, где видела эти необыкновенные глаза.

— Я считалась экономкой, и замковые слуги были в моем подчинении. Их никто не имел права бить. Хватало и графа, который отпускал затрещины всем без разбора.

Феррун закинул на стол худые ноги, обтянутые длинными голенищами высоких сапог. Пристально посмотрел на нее, отчего-то поморщился.

— Я знаю. Ты их и от графа защищала, хотя он потом отыгрывался на тебе.

— Да, — покорно согласилась Агнесс. — Но это было привычно и не считалось чем-то особенным. Зато как было хорошо, когда граф уезжал в столицу! — она мечтательно улыбнулась. — Это был праздник.

— Все вокруг оживало, — подхватил Феррун, — и было весело. Повар варил много пива. И браги. Хотя граф это и запрещал. Но это, пожалуй, единственное, в чем слуги рисковали его ослушаться. — И развязно похвастал: — Я всегда знал, что делается в замке. Графу до меня далеко.

— Ты бывал на площади? — Агнесс нахмурилась, пытаясь припомнить, видела ли она эту долговязую худую фигуру. Вряд ли. Если б увидела, наверняка бы запомнила. Уж очень он примечательный.

— Я часто выходил наружу. Правда, только по ночам.

— Вот откуда столько рассказов о привидениях! — она невольно засмеялась. — Кто только не клялся, что их видел. И я тоже видела привидение пару раз. А это просто-напросто был ты.

— Я тоже не раз видел здесь привидения, — отчего-то рассердился Феррун. — Но я не говорю, что это просто-напросто была ты.

Агнесс испуганно посмотрела по сторонам. Высокие темные стены внушали ужас, впитанный за прошедшие столетия.

— Что за привидения? — ее тихий голос пугливо дрогнул.

— Всякие. Пару раз видел даму с проеденной насквозь грудью, наверное, крысы постарались, один — красавицу со сломанной шеей. Их вообще тут много бродит, самых разных. Главным образом женщин. Но есть и мужчины.

— Ох, дама с проеденной грудью, наверное, мать графа, — Агнесс вспомнила рассказ ключницы и слова графа о своей матери. — Ее сожрали крысы. А им приказал это сделать граф. Какой же он безжалостный! Ведь это была его родная мать!

— Знаю, я слышал об этом, — Феррун безразлично поправил мешающую ему читать прядь волос. Его не волновало ни привидение графини, ни ее смерть.

Агнесс села на кровати и повертела сначала головой, потом руками и ногами. Слабость еще оставалась, но не такая сокрушительная, как прежде.

— Но что это я? Я же приехала за кольцом с тем страшным кровавым камнем, Тетриусом. Ты не видел его? Я бросила его в камин в своей спальне.

— Так вот почему там так полыхал какой-то странный синий огонь! И молния ударила прямо в это место.

— А граф там ничего не искал?

— Нет. Он вылез из подземелья на следующий день утром весь окровавленный и избитый. И почти сразу уехал. Он кричал, что за тобой, и чтоб остальные поторопились.

Агнесс представила, что бы было, если б граф ее поймал, и в горле встал удушливый, не дававший дышать комок. Прокашлявшись, она глухо заметила:

— Его никто не бил. Наверное, разбился при падении. Там же ужасная глубина. Как он умудрился выжить? Ему помогли крысы, не иначе!

Феррун с вожделением посмотрел на книгу. Разговор начал ему надоедать. Ему никогда не приходилось столько времени болтать попусту.

— Может быть, больше некому. Кстати, я приходил в твою башню после бури. Там над камином обрушился потолок, ничего найти нельзя. Я думаю, кольцо сгорело. Никакой металл не выдержал бы такого накала.

— Металл, возможно, и расплавился, но не камень. Надо сходить посмотреть. — Агнесс не верила, что для Тетриуса все так бесславно кончилось. — Камень из короны наших королей. Наверняка его просто так не уничтожить. Он цел, я уверена. Только вот где его искать?

— Сходим, но завтра. Мне-то все равно, мои глаза ночью видят лучше, чем днем, но ты идти по такой темноте да еще в разрушенной башне не сможешь. Тебе сначала надо отдохнуть, ты слишком слаба.

В животе Агнесс неприлично заурчало. Виновато улыбнувшись, она призналась:

— Сначала мне надо поесть и попить. Здесь есть что-нибудь съедобное?

Феррун неохотно отложил взятую книгу и поднялся.

— Почти все сожрали крысы. Они обезумели после бури. А может, это козни графа. Но крысы были везде. Они сожрали всех, кто не успел убежать. Хотя меня они не трогали. Возможно, принимали за своего: я же весь в саже. Человеком от меня не пахнет.

— А что ты ешь сам?

— В погребе в бочках уцелело пиво и вино. Да еще окорока, они подвешены так, что крысы до них не добрались. Но, скорее всего, они их не сожрали потому, что другой еды было вдосталь.

— Окорок это хорошо. И пиво. — Агнесс почувствовала зверский голод.

— Сейчас принесу. Но хлеба нет.

— У меня в сумке был хлеб. Но ее разорвали крысы. Вряд ли там что-то осталось.