Тетраграмматон микрорая

Ты приезжаешь завтра в 5.35? Я встречу. Давно надо поговорить, ты ведь не против?

Ничего себе прыть. Это ей не лень за мной в такую рань, да на такси? Значит, не лень. Как-то давно я просил Алёну помочь мне в деликатном личном деле, история давняя. О таких говорят: было давно и неправда. Правда в том, что Алёна сорвалась среди ночи и выручила меня, чем сумела. Кто я такой, чтобы теперь отвечать отказом? Подождёт желание выспаться с дороги, принять душ и позавтракать по-человечески. Чипсы с чаем это хорошо, да и в вагоне-ресторане кормят неплохо. Да и обратную дорогу я большей частью проспал на своей полке. Женщина-попутчица даже посмеялась:

— Сдал зачёт на пожарника.

Отказать Алёне я не смел, да и не хотел.

Странная мысль продолжала обретать правильность формы и становилась всё более настойчивой. Пока это была лишь смутная догадка, но разве этого мало? Разговор давно назрел, ещё тогда, на лестничной площадке. А может и раньше, но теперь это не важно.

Главное: он нужен нам двоим.

Вагон зашуршал. Этот ленивый подъездной стук нельзя назвать иначе. Сквозь сумрачный туман сонного вокзала медленно проступили силуэты города. На перроне редкие и заспанные люди с нетерпением ждали встречи. Кто-то дул на руки, кто-то согревался кофе или коктейлем покрепче.

Несколько минут спустя поезд замер. Коридор и тамбур наполнились голосами, ранее будто неслышными за стуком и скрипом железа. И я влился в поток, жадный до утренней прохлады.

Она стояла в самом начале перрона и зябко прятала ладони за воротом свитера. Как всегда в костюме, одном из дюжины любимых. Строгая и неприступная издали. А вблизи её глаза переполняла какая-то очень отзывчивая, мягкая теплота. Она и правда ждала этой встречи.

— Господи, Тамплиер, а беспокоилась, — она ступила мне на встречу, и мы обнялись. Со стороны дружеский поцелуй мог показаться как-то иначе, да и пусть кажется, это не наши проблемы.

— Я тоже рад тебя видеть. Даже в такую рань несусветную.

— Ай, да выспишься ещё, больно тебе надо сегодня на работу. Что я не знаю?

Мы посмеялись, а потом Алёна предложила.

— А пошли просто погуляем. Я знаю, ты любишь гулять по городу. В одиночестве. Сделаешь для меня исключение?

— Ну да, — для откровенного разговора пустота и тишина утреннего города вполне подходят.

— Прекрасно. Может, по пиву?

Алёна нервничала. Ей надо на работу, а она вон что задумала.

— У меня сегодня выходной. Я отпросилась.

— Ради меня?

— Нет, Сталкер, ради прикола. Конечно, для тебя.

Мы медленно брели по тихому шуршанию асфальта, а вокруг просыпались птицы. Где-то за домами звенели проводами ранние троллейбусы, и с оглушительным усердием скребли город дворники.

Говорили о всяких пустяках. Отрывочные впечатления от поездки на восток Алёна слушала, но делала это в пол уха. Мыслями она была где-то далеко, но часто подолгу смотрела на меня. Как будто слушала взглядом. По дороге попался супермаркет. Там вместо пива мы решили взять вина в бумажных пакетах. На закуску нашлись круассаны. Мы отыскали уютный сквер, отделённый от магистралей и шумных улиц, и там оккупировали дощатую лавку.

— Давай, ты меня сейчас выслушаешь, а потом скажешь, как быть, хорошо? Я не прошу немедленного ответа. Хочу, чтобы ты сам долго и обстоятельно подумал. У меня, как у женщины своя логика. Сама не всегда её понимаю. Чем дольше думаю, тем меньше понимаю. У тебя никогда так не бывало?

Глоток вина и мне не добавил ясности. Алёна, а о чём ты сейчас думаешь? У меня так и происходит. Думаю, думаю, и как будто всё больше путаюсь.

— Было, — я ограничился коротким ответом.

— Ладно, — неожиданно она взяла мою руку своей.

Ранее утро не жаловало теплом, но даже для такой прохлады её пальцы показались слишком холодными. К тому же он едва заметно дрожали.