Тетрада Величко

Завернула за угол коридора: Кузьма стоял у окна, напротив двери ее кабинета и что-то читал на экране своего смартфона. «При параде». В деловом костюме, с галстуком. Но стоило ей появиться — поднял голову, словно услышал шаги Кристины. Хоть это и было невозможно — ортопедические тапочки ступали очень тихо, и ноги не так уставали в них. И все же…

— Кристина Александровна… — медленно улыбнулся Кузьма, едва она приблизилась.

«Не смотреть. Не смотреть на него. Не сейчас, когда в коридоре у всех на виду, да еще и ревела ночью…»

Кристина сразу подошла к двери и едва сумела вставить ключ в замок, быстро провернула. Он уже подошел почти впритык. И этот парфюм окружил со всех сторон, будоража эмоции и мысли.

— Чем обязана? — голос, тем не менее, звучал уверенно и с такой же усмешкой, как у него самого, когда она распахнула дверь и прошла в кабинет.

Еще не оглядываясь на него. Подошла сразу к кофеварке, включила на две порции.

— Ты хотела видеть меня на профосмотр? — хмыкнул он.

Зашел следом, закрыл двери. Вот теперь Кристина выдохнула. Обернулась и посмотрела на него. Знала, что «жадность» этого взгляда сразу видна. И что оторваться не может, но так давно его нормально не видела! В темноте и по телевизору — это совсем не то.

Он тоже буквально «впился» в нее глазами.

— Не спала все-таки? — уже куда менее весело улыбнулся Кузьма.

— Спала, — покачала головой, — снотворное выпила.

Буквально «впитывала» в себя его вечно растрепанные волосы, куда более длинные, чем позволял строгий имидж депутата. Опять некогда заехать в салон. Или лень, других забот много. И даже не пытался им придать какой-то приличный вид. Эти вечные вихры, которые она всегда у него помнила, торчали во все стороны. И на подбородке, щеках — темнеет щетина. Видно, с утра никаких «солидных» дел не было, раз даже побриться не удосужился. Или, наоборот, столько дел, что послал все остальное далеко-далеко.

— Плакала, малыш? — на щеках Кузьмы проступили складки из-за того, что он челюсти сжал.

Этого щетина не скрыла.

Кристина отвернулась. Знала, что он заметит красноту в глазах. Взяла одну чашку с подставки.

— Тебе не дам, если на профосмотр приехал, — заметила она, игнорируя его вопрос о ночном реве. Все равно он и так знает, что прав. — Хочу нормальную кардиограмму увидеть…

И тут вспомнила про время.

— Елки-палки, Кузьма! Уже одиннадцать! Как анализы возьмем? Лаборатория закрыта и ты же уже ел, наверняка. О чем ты думаешь? — даже немного разозлившись, снова повернулась к нему с выражением упрека на лице.

— Да мне по х**** на анализы и все остальное, — пожал он плечами, вновь расплывшись в усмешке. — Я приехал к тебе, тебя увидеть. А ты уже твори, чего сама хочешь. Хоть всю кровь сточи. И ел я в последний раз вчера ночью. У матери. То, что ты для меня приготовила, красивая моя.

Это было так нечестно! Так больно. Так гадко с его стороны! И так сладко, что Кристина зажмурилась, стараясь вернуть себе дыхание и твердость.

— Ладно. Хорошо, если так. Сейчас позвоню, скажу, что мне надо на cito*…

А он подошел еще ближе. И забрал у нее чашку из рук, аккуратно разогнув палец за пальцем.

— Обожжешься, малыш, — прошептал хрипло.

У нее и правда руки задрожали дико. Не сопротивлялась. Кузьма отставил чашку на стол.

— Что же вы мне все кофе выпить не даете? — риторически выдохнула она, ощущая безумную растерянность.

И дикую потребность в том, что все равно никогда не получит из-за его упрямства…

— Эй, — тихо возмутился Кузьма, хмыкнув. — Я подарил тебе эту кофеварку. В чем ты меня упрекаешь?

Он знал, в чем. Они оба знали.

Сил нет отойти. А он впритык. Прижался щекой к ее виску. Хорошо так! Мучительно горячо. Голова не соображает. Кожа к коже. И щетина эта чертова царапает, колет, а ей от этого — лучше, чем от ласки. Все тело в дрожь уже.

Шумный вдох Кузьмы. Уткнулся носом в ее волосы, стянув шапочку, которую Кристина надевала перед обходом. Коса упала на плечо.

— Распусти, — почти неслышно просит. Потому что у обоих горло сдавило.

— Я на работе. Мне мешают длинные волосы, — из вредности больше возражала. Сама же не могла от него отступить.

— Так подстригись! — рявкнул с приказом. — Я хочу твой запах нормально почувствовать. Твои волосы. Никогда времени толком нету…

— Подстригись? — она рассмеялась, всхлипывая. — Это ты мне говоришь? Ты-то когда стричься будешь, родной?

Он и сам улыбнулся. Скривил в гримасе рот, вроде как признавая, что похож на дикаря из леса.

— Мы сейчас про тебя говорим. — Напомнил ей Кузьма.

И Кристина почувствовала, как он начал распускать ее косу, наплевав на несогласие. Только и остановить его не может — руки заняты. Вцепилась в узел его галстука и тянет, точно как он ее пряди, ослабляет, распуская.

— Тебе на кардиограмме только мешать будет, — объясняет, словно бы он спрашивает или такому ответу поверит. Расстегнула верхнюю пуговицу на его сорочке. — Потом снова наденешь, чтобы там не забыл…

— Как скажешь, малыш, — уже ей в волосы шепчет.

Трется щекой, зарывается, цепляясь щетиной за пряди.