Тетрадь кающегося грешника / Составитель Борисов В. И.

Франция — это не какая-нибудь там развивающаяся страна, она шагает впереди многих. Но тем не менее в последние годы восемьдесят тысяч французов стали мусульманами. Почему? А потому, что грех вошел у них в моду, но их обличает совесть, и они хотят ее успокоить. Древние греки, желая оправдать свои страсти, придумали себе двенадцать богов. Так же и французы — постарались найти себе такую религию, которая оправдывала бы их страсти, чтобы этот вопрос их больше не беспокоил. Мусульманство, можно сказать, их устраивает: жен можно брать, сколько хочешь, а в жизни иной эта вера обещает плова — непочатый край, сметаны — хоть пруд пруди, а меду — просто море разливанное. И если умершего омоют после смерти теплой водой, то он [якобы] очищается от грехов — сколько бы их ни было. Идут к Аллаху чистенькими! Да что тут еще нужно? Так все удобно! Но французы не найдут себе покоя. Они стремятся к внутреннему миру, но не найдут его, потому что страстям оправдания нет.

Что бы ни придумывали люди, за каким бы бесчувствием они ни прятались — покоя они все равно не находят. Стремясь оправдать то, чему нет оправдания, они терзаются в душе. Они издерганы изнутри. Поэтому несчастные ищут себе развлечения, бегают по барам и дискотекам, напиваются пьяными, смотрят телевизор… То есть их обличает совесть, и ради того, чтобы забыться, они занимаются глупостями. И даже когда спят — думаешь, они спокойны? У человека есть совесть. Совесть — самое первое Священное Писание, данное Богом первозданным людям. Мы «снимаем» совесть с наших родителей как фотокопию. Как бы человек ни попирал свою совесть — она все равно будет обличать его изнутри. Поэтому и говорят: «Его червь точит». Ведь нет ничего слаще, чем мирная спокойная совесть. Такой человек чувствует себя внутренне окрыленным, и тогда он летит.

Отходя от Бога, человек испытывает адскую муку

Я не помню дня, в который не испытывал бы божественного утешения. Перерывы иногда бывают, и тогда я чувствую себя плохо. Таким образом, я в состоянии понять, насколько плохо живет большинство людей. Они отошли от Бога и поэтому лишены божественного утешения. Чем дальше человек отходит от Бога, тем ему труднее. А если иметь Бога, то можно не иметь ничего больше — и ничего больше не желать. Все дело в этом. Если же у человека есть все, но нет Бога, то он испытывает внутренние мучения. Поэтому, насколько возможно, нам необходимо приблизиться к Богу. Только близ Бога человек находит радость — настоящую, вечную. Живя вдали от Сладкого Иисуса, мы пьем горькую чашу. Когда ветхий человек становится человеком — сыном царским, он питается божественным наслаждением, небесной сладостью и переживает райское радование, уже в этой жизни отчасти ощущает райскую радость. От меньшей райской радости человек каждый день переходит к большей и большей. Он задается вопросом: «Неужели в раю есть что-то выше того, что я переживаю сейчас?» Он переживает такое состояние, что не может заниматься никаким делом. От этой божественной теплоты и сладости его ноги гнутся в коленях, словно свечи. Его сердце захлебывается, трепещет от радости, хочет прорвать тонкую глиняную перегородку грудной клетки и улететь — потому что земля и все земное кажутся сердцу ничего не стоящими пустяками.

Вначале человек находился в общении с Богом. Однако после он отошел от Бога и стал чувствовать себя так, как если бы сначала он жил во дворце, а потом, навсегда оказавшись за дворцовыми воротами, смотрел на дворец издали и плакал. Как страдает ребенок, находясь вдали от матери, так страдает, мучается человек, удалившийся от Бога. Отходя от Бога, человек испытывает адскую муку. Диаволу удалось увести человека от Бога так далеко, что люди стали поклоняться истуканам и приносить в жертву этим истуканам своих детей. Как же это страшно! И вот ведь бесы: откуда они их только откапывают, стольких «богов»? «Бог» Хамос!.. Одно имечко услышишь — уже хватит! Однако больше всех мучается сам диавол — ведь он отошел от Бога, от любви дальше всех. Но если уходит любовь, то начинается адская мука. Что противоположно любви? Злоба. А злоба и мучение — это одно и то же.