Тет-а-тет

– Вот ты где, негодник! – подхватила его под локоть подкравшаяся Генриетта. Она смотрелась неподражаемо – в кокетливой шляпке с вуалеткой и крашеном боа а-ля мексиканский тушкан, небрежно накинутом на оголенные плечи. Ее спутником был субтильный небритый молодой человек с волосами до плеч в оранжевом пиджаке и рваных джинсах. – Мой Пьер, – представила его Генриетта, – безумно талантливый художник. Я знала, что ты выберешься, – сказала Генриетта Максиму. – А твоя девочка нарасхват. Знаешь, кто эта дама? Корреспондент одного очень модного журнала. Пишет про молодых и успешных женщин. Хочет поместить интервью с твоей красавицей в разделе светской хроники. Не боишься, что она станет звездой?

– Не пугай меня, Генриетта. Я и так напуган, – улыбнулся Максим.

Генриетта рассмеялась своим гортанным хрипловатым смехом.

– А ты в молодости был красавчик, – сказала она. – Жаль, что я не знала тебя двадцать лет назад. Впрочем, я тогда была совсем ребенком.

– Ты и сейчас дитя, – подыграл ей Максим.

– Шалун, – хохотнула Генриетта, хлопнула Максима по ягодицам и причмокнула губами, ярко обведенными кроваво-красной помадой.

Тотчас рядом нарисовался безумно талантливый художник Пьер и стрельнул в Максима уничижительным взглядом оскорбленного дарования.

– Не ревнуй, Отелло, – сказала художнику Генриетта, – Макс безнадежно стар для меня.

– Абсолютно точно, – подтвердил Максим. – Спасибо тебе за все, дорогая. – Он поцеловал Генриетту в надушенное запястье.

– Не за что, мой друг, – пробасила та в ответ. – А теперь ступай, пока не закончилось шампанское.

***

Дама в очках наконец оставила Евгению, и та, остановившись посреди зала, обвела всех каким-то рассеянным бродящим взглядом, словно силилась кого-то отыскать в разряженной пестрой толпе. На мгновение Максиму действительно стало страшно. Что, если он снова получит отказ? Она была так хороша в этом лиловом платье на фоне выставки фотографий, сделанных ее рукой, – гордая, успешная, независимая – дикая кошка, которую никому так и не удалось приручить, да и нужно ли? На свете достаточно сытых домашних мурочек, не видящих дальше собственной подушки и миски. Если хочет, пусть гуляет сама по себе, лишь бы в одном с ним, Максимом, направлении…

Максим сунул руку в карман, нащупал перстень с большим камнем цвета ее глаз, сделал шаг навстречу, другой, третий. Евгения заметила его, застыла, правая рука ее безотчетно скользнула по волосам, словно проверяла, все ли в порядке, щеки окрасились ярким румянцем, глаза распахнулись и заблестели. Она тоже сделала шаг, другой, третий. Они встретились в центре зала под снимками заката на море.

– Прекрасный вернисаж, – вымолвил он хриплым от волнения голосом. – Ты молодец.

– Спасибо, – ответила Евгения также взволнованно. – Я рада, что ты приехал.

– Пожалуйста, дай руку, – попросил Максим.

Он поцеловал ее тонкие вздрагивающие пальцы, надел на безымянный кольцо.

– Я люблю тебя, Евгения. Ты единственная женщина в моей жизни. Я не стану тебя торопить. Я готов ждать сколько угодно. И может быть, когда-нибудь ты захочешь выйти за меня… Прошу, дай мне шанс, Евгения…

Евгения закусила нижнюю губу, часто заморгала. Огромные потемневшие блестящие глаза наполнились влагой, и вдруг лицо ее просияло, озарилось изнутри мягким светом. Она порывисто обняла его и горячо прошептала на ухо:

– Я люблю тебя…

– Боже мой, детка, – выдохнул Максим, еще не решаясь поверить в услышанное, – повтори, прошу тебя…

Евгения повторила беззвучно, одними губами, касаясь его губ, но этого было достаточно. Зал с толпой народа, фуршетные столы, потолок и стены исчезли, растворились – не было больше никого, кроме целуюшихся мужчины и женщины, да еще царившего вокруг терпкого цветочного аромата, властно заявлявшего о наступлении весны. И где-то высоко и тонко пели невидимые скрипки.

***

В незашторенное окно заглядывала круглая, как блюдце, луна. Примятые подушки и скомканные простыни пахли сиренью. Не было ни меланхолии прошлого, ни мыслей о будущем – был только этот миг настоящего – миг абсолютного полного счастья.

– Можно я останусь? – расслабленно спросил Максим.

– А ты не будешь храпеть? – шутливо поинтересовалась Евгения.

– Буду, и очень громко, – пообещал он.

– Тогда оставайся, – тихо засмеялась Евгения. – Только завтра я должна поехать к маме за Викой. – И, потупившись, она добавила с несвойственной ей робостью: – Если хочешь, можем поехать вместе. Если ты, конечно, хочешь…

Максим приподнялся на локте, заглянул в блестящие глаза женщины:

– Конечно хочу. Я очень хочу познакомиться с твоей дочкой. Я понимаю, что никогда не сравнюсь для нее с отцом, но сделаю все, чтобы мы подружились. А когда ты будешь готова, я познакомлю тебя со своими детьми. И мы все вместе отправимся на пикник.

– Это было бы здорово, – улыбнулась Евгения и, посерьезнев, призналась: – Но мне немного страшно. Все произошло так быстро…

– Мы и так потеряли уйму времени, – возразил Максим. – Ты же всегда любила перемены. Рискни еще раз, поверь мне, прошу тебя. Выбери в своей базе данных самый красивый дом, в котором мы будем жить долго и счастливо.