Тест Тьюринга

Я улыбнулся, и Антон понял, что это короткое объяснение нужно как-то оправдать, развернуть. Но прежде, чем он открыл рот, я подсказал:

– Ты же понимаешь, что в зрительном отделе мозга никакого изображения нет? И наблюдателя нет. Там только клетки, в которых бесятся миллионы молекул, идут мириады реакций, клеточные органеллы функционируют, поглощают, выплевывают молекулы, сигналы мечутся по нейронам…

Антон покивал, изображая понимание:

– Да, вот эти сигналы из зрительного отдела поступают в кору, и там обрабатываются. А кора – это я!

– Уверен?

– Ну, да. Кора головного мозга – вместилище мыслей и личности. Высшая нервная деятельность.

Я сделал хитрое лицо, сунул остаток бутерброда в рот, дожевал, хлебнул чай. Антон терпеливо ждал. Наконец, я стряхнул крошки с джинсов:

– Но ведь там, в коре головного мозга – то же самое, что и в зрительных зонах. Те же клетки со своими митохондриями и прочими приблудами, которые я забыл, как называются. Они просто производят белки, тратят топливо на свое функционирование – глюкозу пережигают. Туда-сюда молекулы носятся. Где ты здесь видишь изображение? Где ты видишь тут сознание, мысли, память? Где ты видишь тут шум, цвет, мягкое, мокрое, горячее? Сами ощущения, из которых ты и соткан?

– Ну… Глядя на клетки, мы никакого сознания, конечно, не увидим. Да и непонятно, что мы должны увидеть? Что мы ищем? Что такое сознание вообще?.. Сознание – это же совокупность всего этого организованного движения молекул – миллионы сигналов, веществ…

– Нет! – уверенно рубанул я, памятуя, что категоричность порой заменяет аргумент. – Как ноги – это не бег, так и движение вещества в мозгу – это не сознание. Совокупность веществ и сигналов – это всего лишь совокупность миллионов химических реакций и летающих туда-сюда ионов. Но ведь ты же – не летящие электроны, не кислороды там всякие, вступающие в реакции. Ты то, что парит над этим! Ты любишь, оцениваешь, видишь, что стол белый, а колбаса вкусная. Вот с чего мы начали, кстати… С колбасы. Вкусная – это что? Это разве молекулы? Почему тогда какие-то молекулы для тебя вкусные, а для другого не очень? Почему у него другие ощущения, если вещества одинаковые? Ощущение – это что? Это ведь часть сознания.

Антон, моргая, смотрел на меня, стараясь привыкнуть к такой постановке вопроса. Всю жизнь он думал, что он – это его мозг. И я так думал до совсем недавнего времени. А потом мне подсказали, и я вспомнил, что кроме материи в мире есть еще и мысли. Которые не материя. Это «тени» от материи. Которые самым настоящим образом идеальны – их нельзя выделить в пробирку и изучить. Они сами изучающий агент! Они сами изучают мир, отделяя себя от него и глядя на него со стороны. Но при этом являясь его частью. Они часть мира, но выделить их не удается. Как такое может быть?

Такое может быть только если мысли не часть мира, а мир – их часть!.. Эта странная мысль неизвестно как вдруг пришла мне в голову. И я тут же вспомнил, что нечто подобное говорил и Олег Павлович. Не забыть бы эту идею! Она моя? Или я просто переформулировал какую-то фразу Олега Палыча? Что он там говорил по этому поводу? Изучая мир, мы сначала поняли, что влияем на него. А потом – что создаем его, каждую секунду его детектируя… Кажется таким был ход его мысли, с помощью которой Олег Палыч создал мир и меня в нем! Ха-ха!..

– О чем вы так красиво задумались? – вдруг спросил Антон.

Я посмотрел ему в лицо. Нет, иронии там не было. Какой непосредственный парень! Что видит, то и озвучивает. Значит, я действительно красиво задумался. Посмотреть бы на это со стороны. Может, как раз за это меня Лена и полюбила? Я кинул быстрый взгляд на часы: нет, звонить ей еще рано.

– Ты понял, о чем я говорил, Антон?

Он закатил глаза вправо и вверх. В свое право. И я понял: сейчас соврет. Расколоть мне его было легко. В конце концов, когда говоришь с полицейским, глазами махать нужно аккуратно! Ну, ври давай!

– Понял, – соврал он.

Надо же! Эта фридмановская эволюционная машина, с которой я разговариваю, которая породила или «выделила» из себя Антона, отрабатывает все на пятерочку! Даже глазные реакции знает! Интересно все-таки, что будет, если я этому белобрысому скажу, что он – фикция, компьютерная программа?

Не скажу, конечно. Зачем человека расстраивать? Даже если он – программа. Вон он какой моргуша. Хлоп, хлоп…

– Антон! – улыбнулся я.

– Чего?

– «Чего». Ничего!.. Ты же не понял. А сказал, что понял. А не понял, потому что не принял ход мысли. Или не уловил.

Он отвел глаза:

– Нет, я понял. Но я не согласен…

– Значит, не понял. Если бы понял, согласился бы. Повторим?

Если он сейчас согласится, значит, тема его интересует, и он хочет в ней разобраться. Мне еще бы и самому разобраться в том, чему я хочу его научить! Я сам-то пока плаваю… Нужно войти в роль преподавателя научного коммунизма. Ну, святой дух Олега Павловича, снизойди на меня!

– Так, Антон! Давай сначала… Что первично – материя или сознание?