Тест на измену

Решив принять душ, я поднимаюсь в спальню и открываю шкаф. На плечиках, рядом с моими вещами, висит одежда Руслана. Эту рубашку я ему купила две недели назад. Этот галстук - буквально на днях, и он ему очень понравился.

Все эти вещи я с любовью подбирала. Я их стирала, гладила, носила в химчистку. Я старалась, чтобы мой муж выглядел идеально. 

А он в этих рубашках и галстуках мне изменял…

Я краем глаза замечаю ножницы, лежащие на туалетном столике. И сама не понимаю, как они оказываются у меня в руках. Мне хочется рвать и кромсать. Как будто вещи в чем-то виноваты! 

Я яростно отрезаю рукава рубашки, потом втыкаю острую сталь ножниц в брюки. Прямо в ширинку. Пиджак плохо поддается моим злым усилиям, зато галстуки прекрасно режутся…

Приступ злости прошел так же внезапно, как начался. 

Я падаю на кровать. В голове пусто. Ну, я хотя бы перестала непрерывно вспоминать, как мой муж и эта женщина... 

Я просто лежу. Чувствую себя такой же безвольной тряпочкой, как груда вещей на полу.  Мне холодно, но нет сил укрыться одеялом. 

И тут на пороге появляется Руслан... 

Это было настолько неожиданно, что я растерялась. Не могла сказать ничего кроме: 

- Уходи! 

Повторяла это, как попугай. 

Когда он увидел свои испорченные вещи, я напряглась. Думала, он сейчас разозлится. Но он повел себя совершенно неожиданным образом. Взял и порезал собственный свитер! 

- Я виноват перед тобой. Я заслужил все это. У тебя есть все основания меня ненавидеть... 

Я и сама это знаю! 

Ладно хоть он не пытается и дальше вешать мне на уши развесистую лапшу. “Ты все не так поняла, ничего не было!” Дошло, наконец, что я не круглая идиотка. И что я больше не заглядываю ему в рот, ловя каждое слово. 

Что бы он ни сказал - это не изменит произошедшего. 

А то, что он делает сейчас… Это просто манипуляция! 

Думает, я впечатлюсь тем, что он раскромсал собственный любимый свитер.  Это всего лишь свитер! Просто тряпка. 

А у меня искромсано сердце. 

И никакие слова его не залечат. 

Руслан стоит передо мной с ножницами в руках. А я, неожиданно для самой себя, выдаю: 

-  А свой причиндал ты отрезать не хочешь?

- Катя! - ошарашенно выдыхает он. 

- Вот это было бы заслуженно!  

- Катя, я сильно накосячил. Меня занесло не туда. Но я не изменял тебе! Ничего не было.

Я задыхаюсь от возмущения. Как у него только хватает наглости! Я была там! Я все видела сама! 

А потом, на лестнице, слышала то, чего вообще не хотела услышать. 

Теперь, оглядываясь назад, я все понимаю - все эти задержки на работе, поздние тренировки, лифчики в карманах… У моего мужа на лбу огромными буквами написано: “Кобель”. А я этого не видела. 

- Завтра я подам на развод, - говорю я.

24

Руслан

Ничего не получается.  

Я не то говорю. Катя не хочет и не может меня услышать. И это понятно. Ведь она видела… 

Черт. 

Надо же было ей прийти именно в этот момент! 

Я ей не изменял. При этом я прекрасно понимаю: поверить, в то, что я говорю правду, практически невозможно. 

Но развод… Какой нафиг развод?! 

- С такими решениями не стоит торопиться, - произношу я максимально спокойно. 

- Тебе пора, - хмуро говорит Катя. - Забирай оставшиеся целые вещи и уходи. 

Она пытается выйти из спальни. Обходит меня. Я беру ее за руку, чтобы удержать. 

Она вырывает руку с силой и шарахается от меня. А на ее лице такое отвращение, что мне становится совсем хреново. 

Моя жена никогда раньше не смотрела на меня как на мерзкого слизняка…

Она смотрела с любовью. С восхищением. Иногда - с легким раздражением, когда я делал что-нибудь не так. Но раздражение быстро улетучивалось.

А это отвращение… неужели оно не исчезнет? 

Катя спускается по лестнице, я - следом за ней. 

- Дай себе время, - говорю я. - Тебе надо остыть. Нам обоим надо остыть. 

- Обоим? - она оборачивается и окатывает меня ледяным презрением. 

- Надо решить все спокойно!

Опять я не то говорю… 

Но что я могу сказать? Сейчас любые мои слова звучат как жалкие оправдания. 

- Ты можешь остывать сколько угодно. Или разогреваться со своей Инной… Делай что хочешь. Я с тобой развожусь. 

- Я не с Инной! Я живу в гостинице! У меня с ней ничего не было, хотя она хотела… 

Блин. Самые настоящие жалкие оправдания. Именно так это звучит.  

Самому противно. 

Спустившись с лестницы, Катя идет в прихожую и открывает входную дверь. Красноречиво смотрит на меня. Мол, убирайся вон. 

Сейчас она выглядит совсем не так, как в спальне. Там она была маленькой испуганной девочкой. А здесь - холодная непреклонная женщина. 

Я пытаюсь увидеть в ее глазах неуверенность и сомнения. Но вижу только арктический лед. Она как будто где-то далеко. Не видит и не слышит меня...

И тут из гостиной выскакивает наша дочка.  

- Папа! Ты уже дома! 

- Да, разбойница, я уже дома. 

- Я не разбойница! Я сегодня себя хорошо вела. 

- Правда? Ты моя умница! 

Я поднимаю ее на руки. Целую. Прижимаю к себе. 

Ева обнимает меня за шею, ее мягкие волосы приятно щекочут нос. Она такая теплая, такая родная… Пахнет молоком и печеньем.   

Катя все еще стоит у двери, хотя прикрыла ее. Но она это сделала не потому, что передумала меня выгонять. Просто не хочет впускать холод вовнутрь. Это тут и так достаточно….