test

Они схлестнулись с такой злостью, словно снова собрались драться. Только теперь их схватка приняла совершенно другое направление. Они хватали друг друга, облизывали, обхватывали ногами и руками, словно хотели переломать друг другу кости. В полной тишине было слышно только тяжелое, отчаянное дыхание, прерывистое рычание и треск одежды.

В этом порыве безумия не было любви, или нежности.

Только дикое, неконтролируемое желание обладать.

В сорванной до локтей рубашке Сириус поднял Роксану на руках и опрокинул на стол, одновременно сдирая с неё футболку.

Он сжал её слишком больно, Роксана в отместку хватанула его по лицу когтями. Новые царапины, с другой стороны. Сириус зарычал и распалился еще больше, окончательно разрывая дурацкие тряпки.

Она дернулась, когда он вошел и толкнул её по столешнице вперед. Дернулась еще раз, когда толкнулся глубже. Она обхватывала его за шею одной рукой, её ногти впивались в кожу, она сжимала зубы, у неё была прокушена губа.

В полной тишине Сириус слышал, как скрипит под ними стол. Слышал собственное, срывающееся при каждом толчке дыхание.

Она была голая и горячая, а он был одет и от удовольствия его тело онемело, и болезненно оживало, только когда она его трогала. А она трогала. Сначала неуверенно. А потом — жадно. Хватала за руки, шею, плечи, даже лицо.

На столе было неудобно, он попытался перенести её к дивану, но не удержался и они повалились на пол. Роксана вскрикнула от удара и тут же громко застонала.

Они совокуплялись, как парочка дикарей, издавая нечленораздельные, рычащие звуки и вскрики, а разгромленный, но все такой же прекрасный и величественный Блэквуд молча взирал на падение двух благородных домов в их лице.

После они сделали это еще несколько раз. В холле, на лестничной площадке, в коридоре, на хрупком столике, в комнате Сириуса. Безмолвно, не спрашивая друг друга ни о чем, так, словно договорились об этом давным— давно. Трахались и трахались, словно перед этим выхлестали пинту приворотного зелья, и теперь никак не могли насытиться друг другом.

Потом долго приходили в себя. Просто валялись на постели, абсолютно голые, незащищенные и уязвимые. Роксана блаженно улыбалась и лежала на спине, раскинув руки, словно в свободном падении. Сириус обнимал её ногу, крепко, даже чересчур крепко сжав тонкую щиколотку. Поглядывая на неё, он целовал теплую босую ступню и Роксана улыбалась шире.

Они были одни в огромном старом доме.

Одни в целом мире.

Позже она ему все рассказала. Выложила, как на духу, не утаила ни единой мелочи — все, что он упустил. Начиная с разговора с Абраксасом на кухне Малфой-мэнора и заканчивая внезапным появлением Регулуса под этой крышей.

Они говорили в темной спальне, как раз тогда, когда им обоим внезапно страшно захотелось есть. После еды была травка Неземникуса Флетчера, дурман, кажется они носились по дому, лохматые и полуголые, ржали и пытались друг друга поймать. А потом опять секс. И еда. И трава.

А потом Роксана решилась.

Она сидела на постели, обхватив руками голые коленки, и говорила, останавливаясь только для того, чтобы зажечь сигарету.

Сириус сидел на полу, прижавшись спиной к спинке кровати и вытянув ноги к камину. Он не перебивал её и ни о чем не спрашивал. Изредка щелкала его задигалка и по воздуху растекались потоки дыма.

Роксана знала, что Сириус не из тех, кто будет попрекать зря. Но её удивило, что даже её признание об убийстве пятерых человек он воспринял совершенно спокойно.

— Они были Пожирателями, — сказал он, когда она наконец замолчала. Пару минут молчал, переваривая, но даже когда заговорил, его голос звучал совершенно ровно. — Если бы ты этого не сделала, эти выродки убили бы еще несколько десятков человек, и изнасиловали сотню девушек. А после того, что они сделали, я жалею только о том, что это с ними сделала ты, а не я.

Роксана моргнула и уставилась на Сириуса.

А он вдруг громко защелкнул зажигалку и порывисто встал.

— Одного я не понимаю, Рокс, — яростно прошипел он, оказавшись вдруг прямо перед Роксаной. — Какого черта ты ничего не сказала мне еще тогда, в Малфой— мэноре?!

Роксана невольно отодвинулась подальше, но Сириус ухватился за спинку кровати и она оказалась в ловушке.

— Ты ведь уже знала тогда! И потом ты знала, что собираешься сделать, но ничего мне не сказала! Почему?

Роксана сглотнула.

— Почему ты ничего мне не сказала?

— Ты бы не понял… — жалобно прошептала она. — Ты ведь всегда говорил, что мне нужно отказаться от них, порвать с ними, это были твои слова! Ты так часто повторял это, и если бы я рассказала, что происходит… если бы сказала, что хочу, сама хочу вернуться в это общество, что бы ты сказал, Сириус?

Сириус оттолкнулся от дивана и прошелся туда-сюда.