test

Ворлоки не успели закричать или аппарировать. Волна мощной магии повергла их на землю, заставляя кричать от боли. Они что-то шептали, силясь противостоять мощному заклинанию, но где четверым было стоять против вырвавшейся наружу силы множества колдунов, заточенной в теле пусть даже одной охотницы? Катария не останавливалась, она расщепляла ворлоков на молекулы, сдирая с них кожу и обдирая их волосы. Они визжали и просили о пощаде, ломаясь, как дешевые куклы, даже не успев договорить фразу.

Катария смеялась, увидев, как челюсть рыжей колдуньи разрывается, словно болтается на слабосмазанных петлях, как ее конечности выворачиваются под немыслимыми углами.

Решат ли люди заключить с колдунами мир или решат изгнать их на окруженную магией территорию — ничто кроме их смерти не устраивало Катарию. Так хотела Скайлер. Она не должна была умереть зря.

Слушая предсмертные хрипы разрываемых магией созданий, охотница внутренне ликовала. Значит, вот чего стоили столетия ожидания... Надо было просто дать волю волшебному началу в себе, обратить магию против тех, кто пользовался ею во зло и направить ее во имя добра.

— За тебя сестра... За всех вас, погибших во имя великой миссии...

Слезы начали бежать по щекам темноволосой охотницы, пока она слушала визги захлебывающихся в собственной крови ворлоков.

Катария подняла с земли настоящий шторм. Вокруг кружили ветки, мелкие соринки, острые камни и листья. Магия слушалась свою новую обладательницу, и более того, Катария не собиралась останавливаться на достигнутом.

Она опустила руки, и, дождавшись, когда шторм стихнет, подошла к задыхающейся в крови волшебнице. Та ползла, пачкая следами ладоней траву, и рыдала, не в силах справиться с болью.

— Ты... Предательница... Используешь магию против своих! — только и прошептала умирающая ведьма.

Охотница насупила ей на голову, прижимая ее череп к влажной земле. Вокруг никто не шевелился. Все они были мертвы.

— Я просто уничтожаю грязь. Кто-то же должен делать черновую работу? Вы не выживете оставшимся количеством. Вас осталось слишком мало, и в разрозненности ваша слабость. Я уничтожу вас прежде, чем вы успеете спохватиться. Вас... Весь ваш ворлочий род, — скрючив пальцы Катария направила магию прямо на ведьму.

Раздался противный хруст. Несчастная булькнула что-то невразумительное и затихла, умирая в тишине одинокого леса.

Катария дьявольски засмеялась и пнула бездыханный труп. Посмотрев по сторонам, она решила, что начнет всасывать энергию сначала с мужских особей. Кто бы сказал ей, что однажды ее умение выкачивать силы пригодится в такой немыслимой ситуации?

Сейчас животная радость захлестывала ее — радость от осознания того, что она делала все правильно...

Элай и Дагон схватились за головы. Они как раз брели через нелюдимое поселение на краю какого-то богом забытого города в Японии, когда вспышка дикой боли обожгла их амулеты. Братья застонали, едва не оседая на одно колено. Они прекрасно знали, что это означало.

— Черт, они убили еще кого-то из наших. Какая ужасающая боль... Дагон, я никогда не чувствовал такой боли, — прохрипел Элай, мысленно обращаясь к своей руне и умоляя ее замолчать.

Страдания, хрипы и вой собратьев давили к земле нечеловеческим бременем. Ворлоки остановились, справляясь с ужасным звоном. Они не ожидали ничего подобного, по крайней мере не сейчас, когда поддержание мира становилось общим вопросом. Кто мог сотворить такое мощное колдовство?

Братья посмотрели друг на друга. В полных агонии глазах Дагона скользнуло отчаяние.

— Их было несколько. Несколько ворлоков, — тихо сказал он. — И кажется... Их убило магией?

— Я ощутил это. Кто-то применил силу. Против своих!

— Но это же запрещено...

Братья помолчали еще некоторое время, прежде чем продолжать движение.

— Запрещено. Почему у меня такое ощущение, что это были не ворлоки? — Элай тревожно посмотрел на брата.

— Я не знаю. Однако могу сказать точно: лучше бы нам не медлить с тем, чтобы добраться до своей цели.

Дагон и Элай неспешно побрели по тропинке. Подавленность повисла в воздухе, прессуя братьев и мешая им думать о чем-то другом, кроме ужасного открытия.

— А если они не согласятся... — Дагон с сомнением посмотрел на стены домика, вокруг которого были расставлены темные горшки и развешена одежда.

— Тогда и подумаем, — Элай толкнул его локтем.

Они обратили внимание на то, что за занавесками мелькнула тень. Их уже ждали. Дагон и Элай настроились на тяжелый разговор, однако прежде, чем они успели проверить свою теорию, дверь распахнулась, и навстречу им выскользнула девушка. Это оказалась колдунья, невысокого роста, с острыми чертами лица. Элай понял, что видел ее раньше. В Сейлеме. Ведьма зябко поежилась и укуталась в кофту, усеянную множеством прорех. Выглядела она неважно. Элай внимательно проследил за ее взглядом. Девушка что-то шептала, словно слизывая с губ капли воды. Дагон быстро оттолкнул брата в сторону.

— Осторожно! Она воровка магии! Она облизывается, значит, сейчас будет пить нашу ауру!