test

- Ну, ты уж полегче. В твоём-то положении… Во-первых, не с ищейками, а с сыщиками. А во-вторых, очень жаль, что ты отказался. Пользу бы принёс человечеству хоть раз, а так ты отправляешься в тюрьму. Будешь где-нибудь в Сибири, в снегу и в мерзлоте, ямы рыть, или нефть добывать. И никто не спросит, нравится тебе это, или нет. Так что, любитель Венской оперы, подумай ещё раз!

Коле очень не хотелось в тюрьму. Сидеть там, в тесной, холодной камере с бездарями и неудачниками… Да ещё и ямы рыть в снегу, как сказал Артерран… Ведь Коля был не просто вор, а настоящий король воров! Ограбил столько мировых музеев, и вдруг такой бесславный конец… Однако Генрих Артерран мог с честью носить титул короля сыщиков. И, чтобы не отправиться к бездарям и неудачникам в Сибирь, «королю воров» пришлось принять правила игры.

- Я согласен, – сказал Коля.

- Вот и хорошо, – довольно улыбнулся Артерран. – Отпустите его! – сказал он охранникам.

Те ослабили хватку, и «король воров», теперь же просто застуканный домушник, повалился на колени, растирая затёкшие руки.

- Чайку? – осведомился «король сыщиков».

Коля хотел, было, брезгливо отказаться, но, поймав на себе насмешливый взгляд Артеррана, согласился без лишних слов.

И вот, медленно попивая горячий зелёный чай, Генрих Артерран и рассказал Коле о его новых обязанностях.

- Вопросы есть? – спросил он, когда закончил рассказывать.

- Ты что, «оборотнем» заделался? – изумился Коля.

- Вопросов нет, – заключил Артерран, довольно потирая руки.

====== Глава 47. И снова таинственное исчезновение! ======

После Карпеца Сидоров поехал в ЖЭК, которому принадлежал дом Гарика. Сержант хотел найти дворника, которую уволили, чтобы узнать у неё побольше о подвале. Выйдя из больницы, сержант почувствовал, что заметно похолодало. Утром ещё было тепло, Сидоров надел джинсовую куртку. Но сейчас температура упала, наверное, не выше десяти градусов тепла. И ветер был какой-то уже зимний...

ЖЭК помещался на первом этаже пятиэтажки. Он представлял собой несколько темноватых коридоров с плакатами на стенах об оказании первой помощи раненым и эвакуации в случае газовой атаки. Вдоль стен стояли ряды откидных стульев, забитых бабушками и дедушками. Больше всего их было возле кабинета с надписью «Бухгалтерия»: ожидали жилищную субсидию. Они причитали о своих болячках, создавая шум. Сидоров прошёл до конца коридора, к кабинету начальника ЖЭКа. Там уже была посетительница.

- Я пишу одно заявление, второе, третье! – слышался из кабинета противный женский голос. – А моя крыша, всё равно, протекает! Когда это кончится?!

- Мы вас поставили на очередь, – говорил другой женский голос: начальником ЖЭКа оказалась женщина, Лилия Васильевна. – Работы начнутся летом...

- Какого года? – ехидно перебила посетительница. – Четырёхтысячного?! Я уже третий год жду!

- У нас не было средств... – начала, было, Лилия Васильевна.

- Я на вас в суд подам! – возопила посетительница.

Потом она выскочила из кабинета, чуть не заехав Сидорову дверью в лоб.

- Смотрите, куда прёте! – выкрикнула скандалистка сержанту, хлопнув дверью так, что на стенке над дверным проёмом появилась трещинка.

- Ого, – обалдело выдохнул Сидоров, глядя вслед удаляющейся даме.

Сидоров нашёл Лилию Васильевну в состоянии лёгкого шока.

- Администрация уже перечислила деньги, – всхлипнула она, увидев очередного посетителя. – Мы починим вашу крышу, только... летом.

- Простите, – тихо сказал сержант. – Я не из-за крыши. Я из милиции. Я хотел бы спросить вас про дворника, которая убирала в двадцать втором доме по улице Университетской.

Лилия Васильевна была блондинкой лет сорока. Не толстая, подкрашенная. Волосы заколоты заколкой «краб». При слове «милиция» она вздрогнула (так все делают!).

- Извините, – пробормотала она, сгребая в кучу бумаги на своём столе. – Тут у нас не было денег на ремонт. Мы три года не чинили крыши. Все жалуются, вот... В каком доме? – с крыш Лилия Васильевна переключилась на дворника.

- Университетская, двадцать два, – повторил Сидоров, садясь на стул для посетителей.

- А, Сабина Леопольдовна, – сказала Лилия Васильевна. – Она уволилась... Она не хотела убирать в подвале. Говорила, что там – «нечисть какая-то кублится, да мазурики» – я не знаю, что она имела в виду, я вам её слова пересказываю.

- А где она живёт? – поинтересовался Сидоров.

- Жила, – вздохнула Лилия Васильевна. – Она пропала. Её муж прибегал ко мне, разыскивал, спрашивал про неё, а я не знаю. Он сказал, что Сабина Леопольдовна вышла на рынок и не вернулась домой. По больницам и моргам звонил, и всё такое...

Сидоров взял у Лилии Васильевны адрес Сабины Леопольдовны и, попрощавшись, ушёл.

Сержант не сразу нашёл жилище Сабины Леопольдовны. Она жила в двухэтажном доме на улице Звягильского, там, в глубине, ближе к шахте имени Кона. «Далековато она на работу ездила!» – подумал Сидоров, зайдя в подъезд. Её квартира была на втором этаже. Сержант позвонил. Дверь оказалась тоненькая. Внезапно раздавшаяся противная басовитая трель чуть ошарашила сержанта.