test

И тут она заметила Серёгина, потом – и Сидорова. Они почему-то топтались во дворе одного из дачников около какой-то незаконченной постройки и что-то там обсуждали. Эммочка действовала по принципу «пуганая ворона и куста боится», – то есть, подумала, что они непременно обсуждают её, и решила подобраться поближе. Пригнувшись, чтобы милиционеры не заметили её, она подкралась к покрытому заусенцами забору дачника и начала пробираться к тому месту, где Серёгин и Сидоров прохаживались около трёх щербатых стен. Она остановилась только тогда, когда услышала, что они говорят. А говорили они про угон машины. «Неужели это Филлипс тачку слямзил, чтобы убраться на ней в Донецк, или ещё куда-нибудь?! – изумилась Эммочка. – Вот, дундук! Они же найдут его!» – она же не знала, что Филлипс уже пойман и отправлен в Донецк. Эммочка стояла, прижавшись к забору, глядела в щёлку и слушала, стараясь ухватить каждое словечко. Кажется, Серёгин пока не знает, кто стащил машину, это хорошо – пускай они пока замкнутся на неё. А Эммочка решила вернуться в свою «конспиративную лачугу» в Мышкино, перебрать оставшиеся у неё документы Гопникова и найти там ещё какую-нибудь подсказку про «Наташеньку». Она уже оторвалась от забора и собралась уйти, ей не повезло: Эммочкин сапог наступил на сухую ветку и переломил её. Ветка громко треснула, и Сидоров обернулся!..

Сидоров услышал в стороне треск и обернулся машинально. Он увидел некую особу в косынке, и сначала подумал, что никогда раньше не видел такую в Верхних Лягушах. Сумерки скрывали лицо незнакомки, однако Сидоров увидел её косынку и тут же вспомнил, что такая же косынка – с аляпистыми цветами – была завязана голове Маргариты Садальской, когда он видел её в пещере!

- Пётр Иванович, – шёпотом сказал Сидоров. – Здесь – Маргарита Садальская! Вон она, – сержант кивнул головой в ту сторону, где бегом убегала к лесу особа в цветастой косынке.

- Стой! – Серёгин среагировал мгновенно: он перемахнул через забор и рванул за Садальской, которая, заметив погоню, поддала ходу и прыжками удалялась, стремясь раствориться в сумерках. Сидоров тоже перелез через забор. Зацепившись курткой за торчащий гвоздь, он вырвал из неё целый клок. Участок Иванова примостился на небольшом холме, сержант с высоты лицезрел удаляющиеся пятки Серёгина и старался догнать его, но тут увидел, что хитрая «колдунья» сделала круг и бежит теперь обратно, в деревню, только по другой улице. Сидоров спустился с холма с другой стороны, бросился Садальской наперерез. Она не ожидала, что сержант возникнет у неё перед носом и была поймана. Сидоров схватил «киевскую колдунью», завёл ей руки за спину.

- Больно… – плаксиво простонала она, слабо вырываясь.

Сидорову стало стыдно делать больно тому, кто слабее его, он немножко ослабил хватку. А Маргарита Садальская повернула к нему свое колдовское лицо и сказала загадочным магическим шёпотом:

- Сидоров, стой!

Сидоров замер. Для него как будто бы выключили свет, и сержант погрузился в какой-то ступор. «Киевская колдунья» легко высвободилась из застывших рук Сидорова и исчезла в тёмных зарослях.

Серёгин потерял из виду беглянку, но всё равно бежал вперёд, думая, что ещё немного и снова её увидит. Но Садальская исчезла. Вместо неё Пётр Иванович увидел Сидорова. Сержант стоял посреди улицы по щиколотку в большой луже и не шевелился. Серёгин добежал до него и остановился.

- Саня? – удивился он, видя, что Сидоров никак не реагирует на его появление.

Сидоров молчал и продолжал стоять, как статуя. Руки сержанта замерли так, словно он держал кого-то невидимого.

- Саня! – крикнул Серёгин и хлопнул Сидорова по плечу.

Сержант сразу же ожил заморгал глазами и изрёк:

- Пётр Иванович, я поймал эту ведьму.

- А? – удивился Серёгин.

И только теперь Сидоров заметил, что пойманная им на кануне «колдунья» испарилась, не оставив ни следа.

- Чёрт! – ругнулся Сидоров, догадавшись, что Маргарита Садальская обвела его вокруг пальца. – Она меня заколдовала, кажется…

«Киевская колдунья» была снова упущена. Над деревней Верхние Лягуши уже повисла ночь. Где-то в густой листве кустов и деревьев пели цикады, в небе, освещённом луной и звёздами, бесшумно метались летучие мыши, отлавливая насекомых. Серёгин и Сидоров побрели назад, к Фёкле Матвеевне – пора ложиться спать, а то совсем уже осовели оба. Когда проходили мимо двора Иванова, Серёгин заметил одну странную вещь: как раз напротив выезда из недостроенного гаража в заборе зияла дыра, и от неё по грязи вниз с холма вели две глубокие колеи.

Сонный мозг Серёгина отказался что-либо анализировать, и Пётр Иванович просто прошёл мимо. «Завтра, – решил он. – Завтра мы будем думать и действовать. На завтра у нас богатая программа».

====== Глава 27. Конец путешествия. ======

Утром приехал из Красного почтальон и принёс телеграмму для Петра Ивановича.

Пётр Иванович и Сидоров ещё спали, и почтальон отдал депешу Фёкле Матвеевне. На телеграмме красными чернилами поставили пометку: «Срочно». Фёкла Матвеевна повертела телеграмму в руках. Читать сама не стала, а пошла будить Серёгина и Сидорова.