Тест

– Все в порядке. На улице никого. Выходите в тот проём. Слева увидите ступеньки, ведущие в полуподвал, к металлической двери. Спускаетесь по ним и заходите внутрь. Дверь не заперта. Только винтовку сунь под куртку, парень. Не надо, чтобы тебя какой-нибудь случайный прохожий увидел с оружием.

– Он прав, Раст, – Красава обернулась к сыну. – Спрячь винтовку. Если тебя кто с ней увидит – вызовут стражей порядка.

– Хорошо, мама, – вздохнул паренёк и, углядев в углу здания грязную тряпку, прошел к ней. Подобрал. Развернул. Оценил. Завернул в тряпку винтовку так, чтобы со стороны не было ясно, что у него в руках.

– Молодец, парень, – одобрил его действия Эрн Калев и первым вышел на улицу.

Огляделся по сторонам и жестом дал понять Красаве и Расту, что им можно идти. Первой вышла Красава и тут же повернула налево. Спустилась вниз, и, нешироко приоткрыв двери, прошла внутрь. Прикрывавший тылы Раст повертел головой, но никого не заметил. Грязная, сжатая ветхими, зачастую разрушенными домами, улица, была пустынна.

Помещение, куда Раст попал следом за матерью, оказалось чистым и просторным. Оно состояло из большой, просторной комнаты для жилья, и небольшой ванной комнаты, совмещенной с санузлом. Из мебели в большой комнате стояли: небольшой кухонный стол для приготовления пищи, два стула и узкое, жесткое ложе для сна. Небольшая печь для готовки стояла за кухонным столом у стенки, точно напротив входной двери. Последняя была сделана из бронелиста, применявшегося для изготовления ворот на складах армии, флота, и для хранения особо ценных грузов.

– Вы можете, пока, пожить здесь, – объявил Эрн Калев беглецам, и пояснил. – Про это жилье практически никто не знает. Я его оборудовал на случай, если кому из моих парней придется скрываться от стражей порядка. За второе ложе и постельное белье не беспокойтесь. Я привезу их до вечера. Дверь изнутри запирается на щеколду. Открыть снаружи её можно только с помощью лазера или бронеразрушающей гранаты. Тут вы будете в полной безопасности. Сейчас я уйду. Вы запретесь и никому не открывайте. Только мне и только если я постучу условным стуком. Вот так.

Эрн Калев стукнул три раза негромко. Сделал перерыв и стукнул еще два раза.

– Запомнили. Если я постучу как-то иначе, значит, нас выследили и я не один. В таком случае, вам решать: открывать или не открывать дверь. А если открывать, то с боем или без него. Пока я не вернусь, никуда не выходите. Я принесу еду и постараюсь раздобыть для вас какие-нибудь документы. Ведь, как я понимаю, под своими вы уже жить не сможете. Вопросы? Пожелания? Тогда я пошел. Запритесь!

Эрн Калев вышел и прикрыл за собой двери. Красава заперла их на массивную щеколду. Спаситель был прав. Теперь ворваться к ним в помещение можно было только с помощью спецтехники.

– Твое мнение, сынок? – повернулась Красава к сыну.

– Он нам поможет! Он хороший человек! – негромко заявил Раст, у которого, непонятно почему, с первых же минут возникла симпатия к этому незнакомому им представителю из низов общества.

– Будем надеяться! – вздохнула Красава и устало опустилась на ложе.

Раст осмотрел ванную, кухонный стол, нашел чашку. Набрал в нее воды. Дал напиться матери. Напился сам. Затем, размотав винтовку, уселся на ложе рядом с матерью. Винтовку положил себе на колени, готовый открыть огонь в любой момент. Красава обняла сына за плечи.

В тревожном ожидании прошло два часа, когда тройной стук в двери возвестил бывшей графине и её сыну, что кто-то решил их потревожить. Небольшой перерыв и ещё два удара.

– Эрн, – облегченно вздохнула Красава и направилась открывать двери. Раст, на всякий случай, навел винтовку на вход в помещение, готовый стрелять, если что-то окажется не так. Но его тревоги оказались напрасными. В комнату вошел Эрн Калев с долговязым подростком лет двенадцати. Оба тащили тяжелые тюки, застегнутые специальными ремнями.

– Дверь затворите, – попросил механик дочь Мирослава Смелы, а Раст отложил на постель винтовку и подошел к пришедшим: помочь.

– Мы принесли вам еще одну кровать, – сообщил Эрн Калев, когда Красава заперла изнутри двери помещения. – Знакомьтесь, мой сын Лайм.

– Раст, – сын Красавы протянул руку светловолосому подростку, похожему на отца не только внешне, но и выражением глаз. Взгляд Лайма демонстрировал такое же бесстрашие, как и взгляд его отца.

– Лайм, – пожатие подростка оказалось на удивление крепким. – Твоя винотовка?

– Моя.

– Можно посмотреть?

– Да.

– Потом, Лайм, – вмешался в разговор юных старший Калев. – Сначала собираем кровать. Не забывай, нам сегодня надо успеть сделать еще две ходки.

Лайм, без спора, тут же начал расстегивать один из тюков.

– Что мне делать? – спросил Раст.

– Кровати когда-либо собирал? – спросил Эрн Калев.

– Нет.

– Тогда расстегивай тюки и будешь на подхвате: подавать то, что попросим.

– Что должна делать я? – заинтересовалась Красава.

– Посидеть в сторонке и не мешать. Не женское это дело, судырыня, собирать сложные конструкции.

– Зовите меня лучше Красава, – попросила механика мать Раста. – Я ведь все-таки архитектор.