Теща Темного Властелина

Я теперь не просто боялся за жизнь бабули, я был в ярости. Со мной такое редко случается, и только она могла меня успокоить. В такие моменты меня душила чернота, я был неуправляем, зверел на глазах. Очевидцы говорили, что это довольно страшное зрелище, кое-кто даже предлагал меня в дурку положить, но бабуля таких советчиков так отбривала, им не то что советовать – вообще рот открывать ближайший месяц не хотелось.

– Парень, что-то не нравишься ты мне. Тебе нехорошо? – участливо спросил Олуш.

– Сколько я уже здесь?

– Половину суток, – был мне ответ.

– Как отсюда выбраться? – уже хриплю.

– А никак, дверь замагичена, иначе Гирин уже давно бы нас вытащил.

Бабуля, ты только держись, я что-нибудь придумаю. А у самого в мозгу крутятся различные кровавые сцены с участием бабушки и этого Гэндальфа недоделанного.

Начинаю трясти решетку, а она, зараза, даже не скрипит. Ору, бью по железу кроссовками.

– Успокойся! – подскакивают ко мне гном и Гирин.

Ага, нашли лоха. Отталкиваю их, они улетают к дальней стене, а я продолжаю бесноваться. В мозгу бьется мысль о бабуле. Да я за нее любого порву, она же моя единственная бабушка, самая любимая. Не дай бог с ней что случится, не переживу, урою козла. Дайте только добраться.

Послышались гулкие шаги. Вскоре моему взору предстали два жирных борова, которые, судя по всему, являлись местной охраной.

– И кто это у нас тут порядок нарушает? – ласково спрашивает один из них.

– О, это же новенький. Тот, что со старухой, – тычет в меня толстым пальцем второй.

– Ты про ту, что щас в лаборатории? – уточняет первый, кажется, они про меня уже забыли.

– Где она? Где моя бабушка? – вклиниваюсь в разговор.

– Где, где – на столе! – ответил мне охранник и сам заржал своей шутке.

– Отведите меня к ней, – приказываю я.

– Слышь, Гил? Он там что-то требует. Ой не могу, вот умора! – ржал первый, второй одобрительно подхихикивал. Когда они успокоились, охранник сказал:

– Ты, щенок, успокойся, если твоя старуха жива останется, то в соседней камере лежать будет, а ты лучше о себе подумай. Завтра на рассвете вас всех казнят.

С этими словами охрана гордо удалилась.

Если выживет… Эти слова эхом бились в моей голове. Если выживет. А если нет? Я же загнусь без нее. Я родителей так не люблю, как ее. Тварь. Убью этого старпера. Колдун гребаный, да я твой замок по кусочку разнесу, уж ты у меня быстрее всех сдохнешь. Только выйти отсюда надо. А я выйду. Обязательно! Я должен успеть! Только уберу эту гребаную решетку, и они у меня все кровью умоются. Сердце колотится уже не в бешеном ритме, оно разрывается при каждом ударе, оно болит – так, будто его чем-то проткнули. В голове шум, воздуха не хватает. В ушах звон. Бабушка…

Чернота, что меня душила до этого, затопила разум, и все, что я помню, это туманные отрывки.

Вот бледнеют лица моих сокамерников, в следующее мгновение решетку с частью стены сносит черный туман. Помню какие-то переходы и, наконец, бледное лицо какого-то уродца.

– Где?

Чей это рык? Это не может быть голосом, а вокруг черный туман и, кажется, воняет кровью.

Вот я стою перед огромными двустворчатыми дверями. А вот дверей уже нет. Я вхожу в помещение, повсюду колбы, мензурки, запах химии и крови. Стены увешаны полками с книгами и емкостями с маленькими монстрами. Стол. А на столе она. Бабушка. Глаза закрыты, кожа бледная, с синевой, волосы растрепаны в беспорядке, вместо привычной одежды серая простыня. Ее худенькая ручка вымазана в крови. А рядом он. Будущий труп. Склонился над ней, что-то высматривает.

Все. Свет потух. Сейчас посмотрим, кто из нас больший маньяк.

Олуш

Завтра всю команду казнят. Эта мысль не получила должного отклика в душе гнома, за полмесяца существования в клетке он успел смириться с ней. Или нет? Вот и сейчас смотрит на новенького и вспоминает. Вспоминает детство, бесшабашную юность, зрелость, жену, детей, Светлые Земли. Того гада, что его на это задание отправил. Ребят жаль, они еще молоды, не заслужили такой участи. И эльф. Если его казнят, опять начнется война. Не на это ли рассчитывал Темный Властелин, отдавая приказ?

Эльфу надоело сидеть, природное любопытство взяло верх. Эльфийские ручонки проворно затрясли тело юноши. Его кинули к ним половину суток назад. Он странно одет. Олуша интересовал вопрос появления парня. Откуда он? До сих пор не приходил в себя, наверняка его опоили сонным зельем. И что же такое нужно сделать, чтобы попасть в камеру смертников в столь юном возрасте?

Наконец очнулся. Ведет себя странно, про смерть спросил. Впрочем, нет, Олуш ошибся, это парень про бабушку. Бабушка?! Все ясно. Объяснил новенькому положение дел, рассказ паренька кардинально расстроил. Человека зовут Дан, странное имя. И говор у него странный, явно не местный. Во время их беседы парень начал неуловимо меняться. Сначала побледнел, потом потемнел, кажется, даже тени в углах стали непроглядно черными.

Пришла охрана, как обычно, поиздеваться над пленниками. Или их привлекла истерика парня?