Тесей

Другие говорят, что после смерти Медея, как героиня, поселилась на Островах Блаженных и там вышла замуж за недавно умершего могучего воина — героя Ахилла, хотя все знают, что прославленный на Троянской войне сын Фетиды по предначертанию непреложной Мойры Лахесис стал после смерти пятым мужем Елены Прекрасной. Тем не менее, Медея царит на Островах Блаженных, поскольку у нее осталось средство для омоложения, которым она и пользуется с позволения Мойр, делая в Элисиуме молодыми блаженные души умерших героев.

99. Празднование спасения Тесея

Между тем, радости полный Эгей, хоть и был обрадован счастливым спасением сына, порой продолжал ужасаться, какое нечестивое дело по наущенью Медеи едва не свершил он. Он не мог наглядеться на милого сына, но все ж иногда с укором его вопрошал:

— Я не понимаю: почему ты, сынок, сразу не объявил, кто ты такой, почему сразу меч Эрехтеидов не показал? Ведь я думал, что ты один из 50 злокозненных племянников моих, Паллантидов, или разбойник с Истмийской дороги, нанятый ими.

Тесей же в душе особой радости от общения с вновь обретенным отцом не испытывал и так сердцу своему говорил:

— Должно быть я нечестивец потому, что родителя своего считаю предателем. Конечно, я ему этого не скажу, но перед собой буду, как всегда, честен. Он и мать мою предал, кинув после первой и последней брачной ночи беременной, и старого друга Питфея, и меня — сына своего не родившегося. За 17 лет ни разу не поинтересовался, как мы живем. С молодой красивой колхидянкой сошелся и наследника от нее заимел. А, если б я не явился, то и прожили бы мы с ним свои жизни отдельно, так никогда и не увидев друг друга. И ведь отравленные напитки в киликах он мне послал, пусть и приготовила их Медея. Значит он не только предатель, предавший жену, сына и друга, но и отравитель, пытавшийся убить незнакомого гостя. И за что же я его должен любить? — За породистое царское семя?.. Да и вообще нельзя любить по обязанности… Однако всего этого я ему никогда не скажу. Впрочем, никогда не следует говорить «никогда». Кто знает, что нам с Эгеем в дальнейшей жизни своенравная старуха Лахесис наткала?

Отцу же юный герой так, немного подумав, ответил:

— По дороге в Афины люди мне рассказали, что женщина, на которой ты, очарованный ею, женился — злодейка. Она предала родину и родителя царя колхов Эета. Оказавшись с Ясоном в Элладе, она околдовала дочерей Пелия в Иолке, и те, желая омолодить отца, в кипятке его утопили. В Коринфе она отравила зельем платье царевны Главки, и та сгорела в пламени вместе с пытавшимся ей помочь отцом Креонтом. Я понял, что ты околдован Медеей и находишься в большой опасности. Поэтому надо было заставить ее раскрыться, явно показать преступные замыслы, чтобы ты понял сам на ком женился.

— Но ведь ты так рисковал ради меня, сын милый! Сколько лет я мечтал о встрече с тобой и, наконец-то свершилось! Больше мы с тобой не расстанемся никогда. Я тебя, узнав, полюбил, как любит отец только единого сына! В старости верной будешь ты мне опорой, царство от всех защитишь, женишься, внуков мне народишь и после моей смерти мощно Афинами будешь править.

Так, захлебываясь от распиравшей радости, Эгей говорил сыну, а тот, стараясь не выдавать своих истинный чувств, про себя думал:

— Значит, теперь я сын любимый, а про Меда он уже успел позабыть? А ведь он, хоть и от колдуньи, но тоже наследник… Так бы и бросил все и вернулся в Трезен, но Мойра, видно, давно выткала мне жизненный путь, проходящий через Афины и свернуть с него, чувствую, невозможно. Как не понятно устроена жизнь. Придется мне лгать и, как любящему сыну, улыбаться Эгею потому, что он вроде не плохой человек, только духом не крепкий, как хилое деревце: куда ветер подует, туда и клонится… Будет нечестием его обидеть, обвинив в том, что он плохой муж Эфры и еще худший отец мне. Интересно: а я вполне искренен сейчас сам с собою? Если б Эгей меня сейчас навсегда в Трезен обратно отправил, то я вернулся бы, как только, что, как будто, искренно желал этого? — Конечно, нет! Не затем я пошел по Истмийской дороге в Афины, чтобы, только познакомившись с отцом, вернуться обратно. Да, даже самого себя познать вполне невозможно… Надо сказать что-нибудь приятное Эгею, например, что и моя мечта встретиться с родителем, наконец-то свершилась…

Так думал Тесей, пытаясь в борьбе со своим тайным недобрым чувством к радующемуся родителю, разобраться в себе.

А веселья полный Эгей опять огни алтарные зажигает и для бессмертных богов никаких не жалеет даров; опять поражают острые секиры мощные шеи быков с позолоченными рогами и в священных повязках. Для Эрехтидов вовек, говорят, в это праздничное время не вставали более лучезарные дни. Опять пировали и знатные люди, и остальной небогатый афинский народ.

Овидий поет, как за искрометным вином, возбуждающим души, афиняне песни дружно запели: