Тесей

Некоторые говорят, что Тесей спустился и убил огромную, но медлительную черепаху, а из ее панциря сделал себе щит. Другие уверены, что Тесей не стал даже пытаться убить чудовищную черепаху, посчитав, что не стоит зря рисковать, и она сама вскоре умрет от голода, ибо, сожрав разбившегося Скирона, она лишит себя беспомощных тел покалеченных в паденье людей, которых тот сбрасывал ей.

Так, по мнению афинских поэтов, закончил свой четвертый подвиг доблестный герой Тесей, ростом и силой, не превышавший обычных сильных мужей.

80. Дамаст

Самым знаменитым разбойником, подстерегавшим путников на дороге между Мегарой и Афинами, был Прокруст (растягивающий). Некоторые называют и другие его имена такие, как Полипемон (причиняющий страдания), Дамаст (одолевающий) и Прокопт (усекатель).

Рассказывают также, что в то время, когда царь морей Посейдон спорил с богом солнца светоносным Гелиосом за коринфскую землю, он увидел юницу Силею, прекрасную дочь сына Марафона Коринфа, давшего городу и земле свое имя. Говорят даже, что Посейдон проиграл спор за землю потому, что страстью зажегся к Силее, а дева отвергла его. Любвеобильный царь зыбей не находил себе нигде места, пока однажды не подкараулил юную красотку на пустынном морском берегу и не утолил свое буйное вожделение, насильно похитив нежные дары ее милого девства.

Чадолюбивый Коринф, узнав о беременности дочери, не выгнал ее и не приказал умертвить после родов ребенка, как это часто делали в подобных случаях многие жестокосердные отцы — гордецы. Новорожденному мальчику дали имя Дамаст, имея в виду, что, возмужав, он будет одолевать всех врагов.

Некоторые говорят, что Силея была женой, а не матерью Дамаста — возможно, так думают потому, что сын, став взрослым, возлег с матерью и потом делал это не раз.

Дамаст в детстве ни в чем не нуждался, хотя ни мать, ни дед его не любили. Мальчик это чувствовал и, рано познакомившись с богиней стыда Айдос, стыдился своего происхождения. Силея и Коринф, в отличие от Эфры и Питфея не стали убеждать людей, что Дамаст — сын Посейдона. Поэтому все думали, что безнравственная царевна нагуляла ребенка с кем-то из сверстников, который отказался на ней жениться. Вскоре, подружившись с богиней обмана Апатой, мальчик стал часто лгать и хитрить.

Хотя Дамаст был сыном могучего Посейдона, он, как и Тесей, не был особенно сильным. Однако он был страшен своей хитростью и коварством, и еще он был большим мастером в изготовлении кроватей, что сыграло большую роль в его жизни.

С детских лет он полюбил плотничье дело и в 15 лет изготовил не только для себя, но и для деда и матери дивные кровати. Особенно хорошей была кровать матери. Дамаст как плотник искусный вырубил из дуба брусья разных размеров и остругал их гладко инструментами медными, по шнуру и отвесу проверяя все время. Соединив те брусья меж собой и поставив их на крепкие ножки, много в них отверстий буравом он просверлил, чтобы в просверленных дырках кровати укрепить разные ремни, на которые укладывались большие подушки. Для материнской кровати кроме ремней, он зачем-то укрепил пружины разные и защелки и замаскировал их искусно так, чтобы никто — ни люди, ни даже бессмертные боги, обладавшие зрением особенно острым, увидать их не смогли бы. После брусочками полированного кипариса, а также золотом, серебром и слоновою костью всю кровать матери сын украсил, подушек красивых пурпурных положил на ремни и покрыл их пушистым сверху ковром, а на него огромное пурпурное одеяло своими руками послал.

Такую кровать Дамаст сделал для матери не спроста. Став юношей, он сторонился женщин, хотя и испытывал к ним жгучую телесную тягу, которую долго подавлял. И вот, когда в доме были одни только спящие слуги, он напился для храбрости чистого вина и вошел в спальню матери, спящей на прекрасной кровати, изготовленной им. Когда он сорвал с матери пушистое одеяло, она проснулась и хотела вскочить, но юноша дотронулся до какой-то пружины в кровати, и мать оказалась крепко привязанной двумя ремнями к кровати. Испуганная Силея не успела открыть рот, как Дамаст засунул в него заранее припасенную тряпку. После этого негодяй до утра много раз колебал ремни и пружины кровати, наслаждаясь беспомощным телом Силеи, а перед уходом освободил ее от ремней и сказал: