Террористы

Вроде бы он пил не больше трех суток, а на самом деле прошло три месяца и семнадцать дней. После того, как закончились деньги, а значит, и шнапс, штабс-капитан Ландо обнаружил, что похудел, оброс, зубы сделались гнедыми от табака, ладони опухли.

Он отыскал зеркало, побрился, обрезал лохмы. Потом под душем тер себя мочалом яростно и долго. И чем больше земной воды выливалось на него, тем отчетливей он осознавал, что никаких перемен он, скорее всего, не дождется, и надо как-то жить.

Глава 2. ВСЕ НАЧАЛОСЬ С КОШМАРА

Российская Федерация, Москва, наши дни

Корсунскому приснился кошмар.

Он летел в образе спутника-шпиона CIA, выдавая отчаянные сигналы, чтобы его поскорее забрали с орбиты, ледяной и пустынной. Но американцы никак не забирали. Даже напротив: они подло смеялись и посылали в ответ оскорбительные шифровки.

На самом деле от Корсунского избавились, и он летел наяву. И не по космической орбите, а по земной параболе, стараясь сохранить равновесие. В конце полета он больно ударился обо что-то железное, и стал падать в какой-то провал вроде шахты.

Не устроили аудит, не арестовали счета и даже не завели дело в прокуратуре, а просто выбросили, досадовал Илья Борисович, какой стыд!

Приземлившись, он увидел, что находится среди растений, похожих на лиану монстеру, которую видел на Бали, но, понюхав, сообразил: капуста.

Ржавые стены уходили высоко вверх.

Получается, он угодил в мусорный контейнер.

Небо быстро темнело, появились звезды.

Корсунский постарался представить себе жизнь в мусорке, и сделал следующий вывод: какая разница, куда тебя занесет – на помойку или в пятизвездочный отель? Все относительно. Просторное жилье – большие проблемы. Тесное и грязное – маленькие.

А начались-то неприятности с ерунды: он запутался. Финансовая пирамида зашаталась. Кредиторы больше не желали ждать. Обманутые вкладчики забрасывали офис всякой гадостью, из-за чего каждый день приходилось мыть стекла и закрашивать стены. Будущее впервые предстало перед ним в мутном и грязном тумане.

Его предупреждали: играть с народом в азартные игры небезопасно. Народ российский в слепой ярости может за топор взяться.

Но платить было, во-первых, нечем, во-вторых, не очень хотелось. Сам сидел в долгах немалых и огорчительных. Конечно, выручить могли, – хоть бандиты, хоть даже и полиция, – так и сумму запросят немалую. Оставалось одно: продать котельную, которую купил у военных сдуру. Военные все подряд продавали, даже самолеты, даже шахты с ракетами.

Уже замаячили первые покупатели, когда пришли революционеры. Один назвался Зубатовым, другой Каляевым.

Какой Каляев, воспаленно думал Корсунский, вспоминая филфак. Не террорист же, в самом деле? А ну, если террорист!

Деловое предложение показалось Корсунскому соблазнительным. Революционеры оплачивали его долги в обмен на котельную. И далась им эта кочегарка! Никудышная, старая, она никого давно не отапливала. Горячие воды шли под землю, а оттуда в Яузу. Безвозвратно.

Но на стол легли безумные бумаги. И тертого торгаша угораздило расписаться на бумаге с царским гербом и водяными знаками Российской Империи! Хоть бы позвал юриста, мудак! Потому что юрист мгновенно бы разнюхал: контракт липовый.

Да и в самом деле, кому бы в трезвом уме пришло в голову подписывать «Договор», из которого следовало, что «начальник Московского охранного отделения, полковник Зубатов С.В., с одной стороны, именуемый далее «Исполнитель», берет на себя обязательства по возмещению долгов…»? Думается, ни одному нормальному человеку.

Однако ударили по рукам, и наутро полный успех. Счета оплачены с процентами. Обманутые вкладчики сняли осаду, построились в колонну по четыре и пошли осаждать Думу.

Однако хитрый Корсунский котельную с продажи не снял. Авось, думал, пронесет, авось, забудут, сойдет ему с рук комбинация. Но не забыли, не пронесло и не сошло. И, как следствие, – объяснение с партнерами, устранение противоречий, и, – что обиднее-то всего! – превращение в крысу!

А уж как перед этим орали! Обвиняли Корсунского в мании величия. Попрекали, ублюдки, обманутыми вкладчиками. Задавали идиотские вопросы, знает ли он, что стало с гражданами, мечтавшими заработать быстро и без труда? Не знает. Ведь из-за него многие квартиры продали, машины, даже части тела. Некоторые покончили собой, другие угодили в сумасшедшие дома.

Ну, и что?

А вот что: все произошло молниеносно, стремительнее не бывает.

На ладони Каляева появился кулон; крышка отскочила. Замигали лампочки, что-то пиликнуло, и Корсунский стал видоизменяться.

По мере уменьшения его, пропала одежда, тело покрылось шерстью, вместо ног и рук появились лапы с хищными коготками; из копчика вырос хвост. Лицо вытянулось в крысиную морду с метёлкою усов на носу.

Второй революционер принялся осматривать Корсунского со всех сторон, трогать за уши, дергать за хвост, говоря, что должна была получиться серая, классический голландский вариант, пасюк, либо черная ливерпульская. Или уж, на худой конец, рыжая. А эта белая! Ни дать, ни взять, морская свинка!