Террористы

— Я знаю других любителей чесать язык, и плечи у них на редкость широкие, чтобы не сказать — жирные.

Колльберг выловил из ящика большой пистолет, взвесил его на ладони и сказал:

— Вот этот подошел бы Гюнвальду Ларссону. SIG двести десять, калибр девять миллиметров. Можно даже никелировать его за пару тысчонок.

— У него уже есть почти такой же.

— Знаю — «Мастер». Да ведь он им никогда не пользуется. Представляешь, таскать с собой такую махину.

Он оттянул затвор, и выскочил блестящий патрон.

— Что за нерадивость. — Колльберг покачал головой. Вынул магазин, который оказался пустым, положил пистолет на листок с шахматной задачей и осведомился:

— Ты зачем пришел-то? Наверно, не за тем, чтобы о девочках поболтать.

— Хочу спросить, не возьмешься ли ты выполнить небольшое спецзадание.

— За вознаграждение?

— Конечно. Мне выделены большие средства. Почти неограниченный бюджет.

— На что?

— На охрану этого сенатора из Штатов, который приезжает в четверг. Я руковожу охранными мероприятиями.

— Ты?

— Пришлось согласиться.

— И что же я должен сделать?

— Только прочесть вот эти бумаги и один совершенно секретный документ. Посмотри и скажи, если что, по-твоему, неладно.

— Тебе не кажется, что неладно было уже приглашать такого типа?

Мартин Бек не стал отвечать.

— Берешься? — спросил он.

Колльберг оценил взглядом пачку фотостатов.

— Срок?

— Возможно скорее.

— Что ж. Говорят, деньги не пахнут. К тому же вряд ли деньги полицейского ведомства воняют хуже других. Ладно, посижу ночку. А где твой главный секрет?

— Вот. — Мартин Бек достал из кармана куртки сложенный лист бумаги. — Единственный экземпляр.

— Ладно, — сказал Колльберг. — Завтра в это же время.

— Ты пунктуален, как судебный исполнитель, — заметил Колльберг во вторник утром.

Мартин Бек стоял за его креслом и с любопытством смотрел на маленький двуствольный пистолет, который Колльберг в эту минуту регистрировал.

— «Деррингер», — объяснил Колльберг.

— Вот не думал, что такие есть в Швеции.

— Привез кто-нибудь с собой из США давным-давно. Старое добротное изделие, изготовлен в тысяча восемьсот восемьдесят первом году, ни разу не выстрелил. Даже не опробован.

— Ну?..

— Готово. Прочел все. Два раза. Ночь не спал. Мартин Бек извлек из кармана продолговатый конверт и вручил Колльбергу. Тот заглянул внутрь и тихонько присвистнул.

— Ого, стоило ночь потратить. Есть на что погулять, сегодня же, пожалуй, и наведаюсь в ресторан.

— Ты нашел что-нибудь?

— В общем-то, ничего. Хороший план. Только…

— Ну?

— Если вообще есть смысл указывать что-то Мёллеру, стоит обратить его внимание на два достаточно трудных момента. Первый, когда этот гад будет стоять вместе с королем в саду. Второй — правда, эта проблема попроще, — когда сенатор и премьер-министр будут возлагать венок.

— Дальше?

— Больше ничего. Если не считать того, что ваша совершенно секретная затея выглядит очень уж мудрено. Не лучше ли вырядить Гюнвальда Ларссона рождественской елкой со звездой и американским флагом на макушке и выставить на площади Свеаплан? И пусть бы стоял там до рождества.

Колльберг положил бумаги на стол перед Мартином Беком; главный документ покоился сверху. Достал из ящика совсем маленький револьвер и добавил:

— Чтобы народ успел свыкнуться с отвратительным и страшным зрелищем, как выразился бы член коллегии Мальм.

— Что еще?

— А еще скажи Эйнару Рённу, чтобы больше никогда не выражал свои мысли на бумаге, а если будет выражать, чтобы ни в коем случае никому не показывал. Не то не видать ему повышения, как своих ушей.

— Гм-м, — пробурчал Мартин Бек.

— Гляди, миленькая штучка, верно? — сказал Колльберг. — Никелированный дамский револьверчик, какие американские бабенки носили в сумочке или муфте на рубеже столетия или еще раньше.

Мартин Бек безучастно глянул на никелированное оружие, убирая бумаги в свой портфель.

— Пожалуй, из него можно с двадцати сантиметров попасть в капустный кочан. При условии, что кочан не будет шевелиться, — добавил Колльберг и мигом разделил револьвер на части.

— Мне пора, — сказал Мартин Бек. — Спасибо за помощь.

— Всего, — ответил Колльберг. — Передавай привет Рее, если захочешь. А там у себя лучше меня не упоминать. Я был бы тебе благодарен.

— Пока.

— Привет, — отозвался Леннарт Колльберг, протягивая руку за регистрационной карточкой.

XVII

За прошедшие годы не один человек ломал себе голову, какие, собственно, качества делают Мартина Бека таким превосходным следователем. Начальники и подчиненные одинаково прилежно размышляли над этим вопросом, причем больше из зависти, чем от восхищения.