Лучший способ повысить свои переговорные позиции в самом начале – это обострить беседу. Почему-то все «умные», ну или относящие себя к таковым, переговорщики, начинают беседу с общих фраз, каких-то банальностей вроде погоды, здоровья или, если беседа происходит за столом – какого-нибудь кулинарного замечания. Такой вот изящный аналог мощного клюва атомного ледокола, которым он рубит лед. Цель одинакова – разломить этот самый лед. Но еще у этой «предбеседы» есть один, не менее важный смысл. Это как посылка сигнала, пинг, проверка «свой-чужой». Как увертюра к опере, в которой собеседники вежливо кивают друг другу и согласно поддакивают на какие-то общие фразы. А знаете, как очень просто начать беседу с выигрышной позиции? Просто начните переговоры со слова «нет». Если с самого начала переговоров, с первых «погодных» слов не согласиться с собеседником, дать ему понять, что даже из вежливости или социальных приличий соглашаться с его точкой зрения вы не намерены – это очень простой и эффективный способ повысить градус напряженности. А вот проводить сложные переговоры, не лайтовые, где стороны не то, что боятся, а просто не хотят обидеть друг друга, где переговорщики держат в головах эту дурацкую «win-win» стратегию, а нормальные жесткие переговоры, где стороны готовы друг друга не то, что послать, а съесть заживо и эту свою готовность отлично демонстрируют. Вот такие переговоры не каждому по силам. Мне – по силам. А сейчас пощупаем сэра Александра.
– Любить значит брать на себя ответственность. Любишь ребенка – значит заботишься о нем, воспитываешь, учишь. Не бывает любви без заботы, без вообще каких-то обязательств. Любовь без обязательств – это не любовь, а сделка, секс с проституткой. А еще, любовь это безусловное чувство, и оно не требует ничего взамен. Если «я тебя люблю, поэтому ты должен…», то это не про чувства, это снова про сделку, это чтобы заставить. Вы и кабинет ее Величества любите Россию? Честно?
– Интересно, я вновь восхищаюсь вашим умением строить формулировки и, главное, облекать их в форму. Интересно, хотя и спорно. – Сэр Александр сидит на веслах, он заранее надел тонкие кожаные перчатки, хотя пиджак так и не расстегнул, и теперь, при каждом гребке, я слышу тихий скрип уключины и еще чуть слышное поскрипывание кожи по рукоятке весла. – Я на ваш вопрос отвечать не стану, ибо если я на него отвечу – это будет означать, что я согласен с тем, что вы усомнились в искренности моего утверждения. Однако, давайте не станем уходить в рассуждения, оставим их на те времена, когда мы станем беседовать ради удовольствия от беседы, а не для результата, тем более, жесткая лодочная скамья не стимулирует мозг. – Сэр Александр усмехнулся и взглянул вверх, на стягивающиеся над парком тучи. – Максим, вы понимаете, что наша встреча состоялась отнюдь не для философского обмена. – Он опускает весельные лопасти в воду, отчего лодка, и так двигавшаяся едва заметно, вовсе замирает. Пристально смотрит мне в глаза. – Максим Александрович, как вы смотрите на сотрудничество с министерством иностранных дел Ее Величества, а конкретно с МИб?
Глава 5
Дождь, даже скорее противная мелкая морось, начала падать с неба минут через десять после начала нашей водной прогулки. Мы успели проплыть метров триста, когда сэр Александр, передернув плечами, нарушил молчание и предложил закончить плавание и вернуться в гавань. После слов с предложением работать на английскую разведку ни я, ни он, ничего не говорили. Я не считал нужным что-либо отвечать, поскольку не мог спрогнозировать поведение моего контрагента после отказа. Вообще всегда, когда не знаешь, не видишь полную картину – молчи. Ваши слова могут быть использованы против вас. Ясная, четкая, кристально верная формула, которую знают все и которой не пользуется практически никто. Я – пользуюсь. Я обладаю талантом отличного рассказчика, но еще больший мой талант – умение молчать.
Мы пристали к берегу, тут же появившийся крепыш в сером плаще подтянул лодку к набережной и помог нам выбраться. Его близнец, только не в плаще, а в черном костюме, проводил нас к стоящему неподалеку, окруженному низенькой кованой оградой домику из серого кирпича, с зеленой дверью и белыми решетчатыми окнами. Судя по двум трубам на покатой крыше, тут есть и печь и камин. Только сейчас я понял, как хочу оказаться в кресле перед открытым огнем.
Камин в доме был. Как и два кресла, удобно расположенные лицом к огню, и низенький столик темного дерева. Прям как в советском фильме про Шерлока Холмса. На левой стороне стола стоял серебряный кофейник и белая, толстого фарфора, практически квадратная, примерно шесть на шесть сантиметров, кофейная чашка. Стандартная посуда из любого гостиничного номера, вероятно, я пил из миллиона сестер этой кружки.