Террорист-2, или Приключения девочки с собакой

Профессор врывается в пультовую. Ассистенты моментально отсеиваются от консоли.

— Идиоты, — рычит Профессор, хватаясь за рубильник, — кретины, надо было остановить…

Все почтительно молчат.

Прожекторы в зале гаснут, включается верхний свет.

Игорь устало ложится на пол. У его ног валяются посеревшие обломки месяца.

Монолог работника науки

Профессор работает в кабинете. Большой стол завален приборами, инструментами и прочим научно-техническим хламом. Над столом — стеллаж, на нем стоят пробирки и колбы с какими-то жидкостями, чашки Петри с чем-то мутным. Профессор пишет на клочке бумаги. Отодвигает бумагу в сторону, небрежно кладет ручку. Берет ее и кладет аккуратно. Поворачивается к камере.

В этой сцене изображение черно-белое, снятое на контрастной зернистой пленке с многочисленными дефектами. Слышен негромкий треск грейфера — якобы синхронная съемка. При этом фонограмма то немного отстает, то забегает вперед.

— То, что вы видели, — говорит Профессор, — исследование побочное. Оно не имеет прямого отношения к моей работе. Я не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я постоянно занимаюсь подобной ерундой. Дилетантизм! Однако должно же быть у человека какое-то хобби. Мне просто было интересно узнать, на что способна эта модель, и как на нее будет реагировать человек… Поверьте, я не какой-нибудь там садист. Все делается ради торжества науки!.. И данный эксперимент многое показал и доказал. Я считаю, что он удался. Жаль образец… Ну ничего, наука требует жертв. Все же человек дороже любой модели. Хотя… людей миллиарды, а моделей — две. Теперь одна. Жизнь человека не измеришь ни в рублях, ни в валюте, но эта модель… Она чересчур дорога́, чтобы ее вот так… — он рвет воображаемый месяц. — Кто мог предположить? Даже я… Но! Все-таки я доволен. Доволен результатами. Несмотря на уничтожение модели. Теперь я знаю, что это не шутка. Как эта вещица работала! — Пауза. Он сладострастно закатывает глаза. Тихо говорит: — Блеск! Когда мы поставим их на конвейер, тогда навсегда исчезнут… — Профессор замолкает. Ему внезапно открываются радужные перспективы изобретения. — Многое станет ненужным!.. Пилы, например. А в крайнем случае… нам нечего будет бояться. Представьте себе — миллион, нет, даже всего сто тысяч таких «пил» — и можно спать спокойно… — Воодушевленно: — Я — патриот! Я — научный работник, но моя душа не может быть спокойной, пока тут творится такое! …А свет? Какое когерентное излучение! А? А мобильность, управляемость, энергоемкость? Да, машинка выполнена на выс-сш-шем уровне. — Пауза. — Свет! Мы дадим городам свет! Свет — всему миру!.. Люкс… э-э… урби эт орби!

Смерть Профессора

С высоты в ракурсе снят мчащийся паровоз. К паровозу прицеплена платформа. Камера снижается. Платформа и половина паровоза занимают кадр. На платформе двое — Дима и Профессор. До нас доносится окончание монолога Профессора из предыдущей сцены.

Камера установлена на платформе. Мы видим Профессора и Диму, они сидят на краю платформы, свесив ноги. Кончается короткая летняя ночь, на северо-востоке разгорается пятно зари.

Из кабины паровоза выглядывает машинист. Тепло улыбнувшись пассажирам, он скрывается в кабине и поддает пару.

— Теперь вы все знаете, молодой человек, — говорит Профессор, в его голосе слезы, — вы знаете все про меня, сколько мне приходится тратить пота на то, чтобы добыть себе съедобный, непроросший кусок колбасы. Ведь оно растет везде. Точно так же, как моя борода. Иной раз я не могу отличить одно от другого. Это ужасно, — вздыхает он. — Я не могу работать без нее, вы понимаете… без нее! Тяжело.

— Не огорчайтесь, — говорит растрогавшийся Дима, — эта беда поправима. Совершенно случайно у меня оказалось немного превосходной колбасы. Это для вас.

С этими словами он извлекает из кармана большой кусок докторской колбасы и подает Профессору. Профессор, не веря своим глазам, жадно ее обнюхивает и стремительно глотает, почти не жуя. Его лицо мучительно искажается, и он замертво падает на платформу, издав жуткий хрип.

Паровоз проносится мимо светофора.

Отрешенное лицо Димы. По нему бегут слезы.

Мертвое лицо Профессора.

Плачущий Дима. Слезы сверкают в лучах восходящего солнца.

Похороны Профессора

Профессор лежит в гробу. Тихо звучит траурная музыка. Музыка смолкает, и мы слышим голос Человека, произносящего надгробную речь. «Он был великим светилом… Наука понесла тяжелую утрату… Неизвестно, сможет ли кто-нибудь продолжить на таком высоком уровне его исследование бороды… и колбасы…» — Человек долго говорит традиционные фразы. Но камера показывает его кратко.