Террорист №1

Романцев прилепился лопатками к стенке, словно искал у нее защиту.

— Если поверить вам на слово, то получается, что я кому-то перешел дорожку… И этот «некто», как вы утверждаете, может пришить меня в любой момент?

— Сейчас это сделать гораздо труднее, чем еще несколько суток назад… Учтите, опасность грозит не одному только вам. И это совсем не те люди, не те силы, на которых вы сейчас мысленно грешите.

— То, что вы мне… продемонстрировали, и есть та самая «информация», к восприятию которой я вроде как «не готов»?

— Это лишь малая толика, — то ли обнадежила его, то ли, наоборот, припугнула Лариса Сергеевна. — Даже не цветочки еще… Отдыхайте пока, Алексей Андреевич, набирайтесь сил. Как только я сочту нужным, мы немедленно продолжим наши занятия…

Глава 11

Лос-Анджелес, штат

Калифорния, США

Новый день для Элизабет Колхауэр начался с телефонного звонка. Молодая женщина с трудом разорвала цепкие объятия сна. Прежде чем снять трубку, она механически бросила взгляд на табло электронных часов — времени было всего лишь четверть восьмого.

— Доброе утро, Лиз, — поприветствовал ее знакомый мужской голос. — Кажется, я тебя разбудил?

— Послушай, Чак… Я легла спать в третьем часу ночи. И если выяснится, что ты звонишь мне в такую рань по пустяковому поводу, то ты мне больше не друг.

— У меня к тебе есть важный разговор.

— Ты прекрасно знаешь, где я живу, — окончательно проснувшись, сказала журналистка. — Дай мне только немного времени, чтобы я смогла привести себя в порядок.

— У меня есть другое предложение. В десять утра в моем офисе состоится брифинг…

— Знаю. Но вообще-то я не планировала там быть.

— Думаю, Элизабет, тебе лучше приехать. Я хочу лично переговорить с тобой, потому что у меня есть определенный повод для беспокойства… До или после брифинга, но мы обязательно должны поговорить. Это в твоих же интересах….

Закончив разговор, Элизабет села в постели, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Этот утренний звонок мало того что удивил ее, но и слегка встревожил, заставив задуматься о некоторых вещах, которые происходят вокруг нее в течение уже нескольких недель.

Чарльз Уитмор был для нее не только ценным информатором, но и одним из тех людей, к которым она так или иначе смогла подобрать свой ключик и благодаря которым в конечном счете смогла сама обзавестись полезными связями в полиции и в довольно специфической среде американских спецслужб. Знакомы они уже без малого шесть лет, причем первое их знакомство состоялось при трагическом и в то же время курьезном стечении обстоятельств.

В ее жизни тогда был такой период, довольно короткий, когда она искала место на журналистском поприще, находилась в поисках своей ниши. После окончания Калифорнийского университета Колхауэр несколько месяцев сотрудничала с «Голливуд ревю», печатным органом, паразитирующим на освещении новостей киноиндустрии и исправно, как отлаженный конвейер, выдающим на-гора сплетни и скандальные разоблачения из жизни киношной тусовки. Не прошло и полугода, как Колхауэр стало буквально тошнить от всего этого дерьма. Не то чтобы она была чистюлей, но такого количества моральных уродов не встретишь больше ни в одной прослойке. Та еще публика: снобы, извращенцы, психопаты, болезненные честолюбцы, гомосексуалисты, составляющие в этой среде явное большинство, горькие пьяницы и конченые наркоманы — вот в своей основе кадры, работающие на голливудской «фабрике грез».

Уйдя из киношной газеты, она решила на некоторое время заделаться «фрилансером», свободным журналистом — чтобы набраться жизненного опыта, а также обрасти полезными связями. Ее уже почти взяли на работу в «Лос-Анджелес таймс», в отдел криминальной хроники, дав что-то вроде испытательного срока. Короче, ей нужно было как-то проявить себя, самой добыть что-нибудь эдакое, с пылу с жару, чтобы доказать потенциальным работодателям свою журналистскую состоятельность.

Помог случай. Парень, с которым она дружила и который стал вскоре ее законным мужем, свел Элизабет с Чарльзом Уитмором, спецагентом ДЕА. Чак, выслушав ее просьбу, вначале отпирался, но затем, столкнувшись с такой чертой характера Колхауэр, как напористость, усмехнулся и сказал, что возьмет ее с собой «на дело» и что если она не передумала, то уже этим вечером она сможет поучаствовать в одном из спецмероприятий.

Тогда и произошел случай, о котором в подробностях написали местные газеты и благодаря которому сама Колхауэр стала слыть «крутой девочкой», чуть ли не «гангфайтером» — кстати, едва не на следующий день после случившегося ее зачислили в штат «Лос-Анджелес таймс».