Террорист №1

Романцева беспокоили многие вещи. Например, безопасность его близких. Хотя он разведен и какое-то время проживает отдельно, это все равно ничего не меняет. Впрочем, данную тему он уже затрагивал. Не только Стоун, но и Феликс подтвердил, что этому вопросу уделяется повышенное внимание… Романцеву пока не оставалось ничего иного, как только смириться с существующим положением. Он ведь не по собственной инициативе влез во все эти дела? Как-то само собой так вышло, что жизненная траектория вновь вывела его на Карпинского-Стоуна и прочую «гоп-компанию»…

— Как твои успехи, Алексей? — поинтересовался Ураев. — Вижу, осваиваешься помаленьку?

— В дурдоме тоже люди как-то живут, — хмыкнув, сказал Романцев. — И если рассматривать ситуацию именно под этим утлом зрения, то можно сказать, что я уже почти приспособился.

— Наоборот, дружище, психика после всех этих манипуляций, замешанных на «джанке», стала куда более устойчивой… Не знаю, как у тебя, а у меня вроде как даже мозги стали лучше варить, нежели прежде.

— Какого черта Стоун продолжает темнить? Почему бы ему не предъявить нам весь существующий расклад?

— Тебе лучше знать, Алексей, что задумал твой бывший начальник, потому что вы оба прошли одну школу, и, как многие ваши коллеги из Ясенева, просто подвинулись на своих тайнах и секретах…

— Можно подумать, Феликс, что ты не такой.

— Не гони лошадей, брат! Когда придет наше время, нужно будет очень-очень быстро соображать и еще быстрее вертеться… Пулей все делать! Так, чтоб ты сам летал впереди собственного визга!..

Пока они потягивали кофе, Ураев рассказал, как он и несколько его самых отборных сотрудников слетали на Северный Кавказ, где и оформили ничего не подозревающего Романцева «в расход» — не по-настоящему, естественно, но очень убедительно и правдоподобно. Упомянув о том, что он вынужден был инсценировать также собственную гибель, Ураев напоследок сказал:

— Кстати, Алексей… Стоун хотел поручить обстряпать дельце с твоей «ликвидацией» другим людям. У меня, знаешь, своих забот хватало… Но я сказал Игорю Юрьевичу, что ты «мой». Я заявил ему, что такое тонкое дело, как ликвидацию моего друга Романцева, никому, кроме себя, я поручить не могу! Сработал я, как видишь, аккуратно. Так что даже чертов Аваддон натурально поверил в твою гибель в предгорьях Чечни…

— Премного благодарен, друг, — со стороны Романцева последовал церемонный кивок. — А как тот субъект, что лежит сейчас в ростовском морге? Без головы и обрубленных кем-то кистей рук? Доволен ли он таким раскладом?

— А ты хотел бы лежать на его месте? — жестко спросил Ураев. — Если хочешь знать, то это еще не худший вариант! От тех, кто попал под атаку на «пятерке», вообще мало что осталось, так что даже хоронить было особо нечего…

Помолчав немного, Романцев сказал примирительно:

— Я не хотел тебя задеть, Феликс. Ты меня спас тогда, на объекте «Медвежий ручей», и получается, что ты опять выступил в роли моего ангела-хранителя…

— А я и не чувствую себя задетым, — пожал плечами Ураев. — С какой стати? Что же касается всей этой истории… Понимаешь, Алексей, может так случиться, что живым из этого бункера уже никто не выберется. И мы оба с тобой превратимся уже не в фиктивных покойников, а в самых что ни на есть настоящих.

— Спасибо, друг, — криво усмехнулся Романцев. — Ты, как никто другой, умеешь успокоить…

Ураев нажал на клавишу сенсора. В стене появился небольшой просвет, куда он определил поднос с кофейным сервизом. Он нажал на другую кнопку, и просвет исчез вместе с использованной посудой.

— Пойдем, Алексей, — вставая из-за стола, сказал он. — Для того чтобы ты хоть немного представлял, с чем и с кем нам придется иметь дело, я покажу тебе один любопытный ролик…

Глава 35

Они проследовали в «офис» Ураева. Феликс усадил приятеля в кресло, сам нахлобучил ему на голову шлем, а касательно киберперчаток сказал, что они сейчас не нужны.

Несколько долгих мгновений Романцев провел в полной темноте. Очевидно, должно было пройти какое-то время, чтобы инфошлем, настроенный на биополе Ураева, смог полностью перенастроиться. За время, проведенное на этом объекте, Романцев успел понять одну важную вещь: не только он сам изучает комплекс и примеряется к новым для него условиям работы, но и тренажер точно так же изучает его, Романцева, приспосабливаясь к его индивидуальным душевным качествам и физическим параметрам.

Наконец появилась «картинка». Но если он предполагал, что ему продемонстрируют кадры какого-нибудь видеофильма, пусть даже в объемном, голографическом изображении, то уже первые секунды действа показали, что он ошибся, что все обстоит намного сложнее.

Какими-то неведомыми технологиями был создан яркий, зримый эффект присутствия. Происходящее, как смог вскоре разобраться Романцев, снимали две телекамеры: одна скользила спереди, вторая давала вид сзади. Объективы этих двух перемещаемых то плавно, то рывками телекамер были его глазами. И вот что ему довелось увидеть.