Террор

– Мы потеряли следы аборигенов и саней примерно в миле к югу от места, где произошло нападение на лейтенанта Ирвинга, сэр. Вероятно, они двигались восточнее, а потом перешли через низкие возвышенности, частично покрытые льдом, но в основном каменистые, сэр… ну знаете, мерзлый щебень. Нигде в долинах мы не нашли следов — ни человеческих, ни собачьих, — поэтому продолжали двигаться строго на север, куда предположительно направлялись эскимосы. Спустившись с одного из холмов, мы увидели людей мистера Фарра — разведывательный отряд Джона, — которые как раз заканчивали обедать. К тому времени мистер Хикки уже вернулся и рассказал, что он видел всего пару минут назад, и думаю, своим появлением мы здорово напугали Томаса и остальных… они поначалу приняли нас за эскимосов, собирающихся напасть на них.

– Вы не заметили ничего странного в поведении мистера Хикки? — спросил Крозье.

— Странного, сэр? Крозье молча ждал ответа.

– Ну… — продолжил Ходжсон, — он очень сильно дрожал. Словно припадочный. И голос у него был очень возбужденный, почти визгливый. И он… знаете, сэр… он смеялся. Вроде как хихикал. Но все это вполне естественно для человека, который минуту назад увидел то, что увидел мистер Хикки, — не так ли, капитан?

– А что он увидел, Джордж?

– Ну… — Ходжсон опустил глаза, пытаясь сохранить самообладание. — Мистер Хикки сказал грот-марсовому старшине Фарру, а потом повторил мне, что он отправился на поиски лейтенанта Ирвинга и поднялся на вершину холма как раз вовремя, чтобы увидеть, как шестеро или семеро эскимосов грабят лейтенанта, убивают и ругаются над телом. Мистер Хикки сказал… он все еще сильно дрожал, сэр, не оправившись от потрясения… что он видел, как они отрезают у Джона половые органы.

– Вы увидели тело лейтенанта Ирвинга всего несколькими минутами позже, не так ли, лейтенант?

– Так точно, сэр. Оно находилось минутах в двадцати пяти ходьбы от места, где группа Фарра устраивала привал.

– Но вас не начала бить безудержная дрожь после того, как вы увидели тело Ирвинга, не так ли, лейтенант? Дрожь, продолжавшаяся двадцать пять минут или дольше?

– Нет, сэр, — сказал Ходжсон, явно не понимая смысла вопроса. — Но меня вырвало.

– А когда вы приняли решение атаковать и перебить всех эскимосов?

Ходжсон шумно сглотнул.

— Когда я увидел в подзорную трубу с вершины холма, как они роются в сумке Джона и играют его подзорной трубой, капитан. Как только все мы по очереди посмотрели в долину — мистер Фарр, сержант Тозер и я — и поняли, что эскимосы развернули сани кругом и собираются уходить.

— И вы отдали приказ не брать пленных? Ходжсон снова опустил глаза.

— Нет, сэр. Я вообще не думал, брать пленных или не брать. Я просто был… в ярости.

Крозье молчал.

– Я действительно сказал сержанту Тозеру, что нам надо расспросить одного из эскимосов насчет случившегося, капитан, — продолжал лейтенант. — Значит, надо полагать, до атаки я думал, что кто-нибудь останется в живых. Я просто был… в ярости.

– Кто скомандовал открыть огонь, лейтенант? Вы, сержант Тозер, мистер Фарр или еще кто-нибудь?

Ходжсон несколько раз подряд моргнул, очень быстро.

— Я не помню, сэр. Я не уверен, что такая команда вообще прозвучала. Я помню только, что мы приблизились к ним на расстояние ярдов тридцати… может, меньше… и я увидел, как несколько эскимосов хватаются за гарпуны, или копья, или чем там они были вооружены, а в следующий миг все в нашем строю уже стреляли, перезаряжали ружья и снова стреляли. А аборигены пытались бежать, и женщины визжали… старуха вопила без умолку, как… ну, как привидение… такой пронзительный, переливчатый, протяжный вопль… даже после того, как в нее попали несколько пуль, она все продолжала визжать дурным голосом. Потом сержант Тозер подошел к ней с пистолетом Джона, и… все произошло очень быстро, капитан. Я никогда прежде не участвовал в подобной бойне.

— Я тоже, — сказал Крозье.

Фицджеймс промолчал. Он был героем нескольких кровавых кампаний во время Опиумных войн. Сейчас он сидел с потупленным взором, словно глубоко погруженный в свои мысли.

— Если мы допустили какие-то ошибки, сэр, — сказал Ходжсон, — вся ответственность лежит на мне. После смерти Джо… лейтенанта Ирвинга… я был старшим по званию офицером в двух группах. Вся ответственность лежит на мне, сэр.

Крозье посмотрел на него. Он сам чувствовал холодную бесстрастность своего взгляда.

– Вы действительно были там единственным офицером, лейтенант Ходжсон. К счастью или к несчастью для вас, вся ответственность действительно лежала и лежит на вас. Часа через два я собираюсь отправиться с вооруженным отрядом к месту убийства лейтенанта Ирвинга и расправы с эскимосами. Мы выступим при свете фонарей и пойдем по вашему санному следу, но я хочу быть на месте к восходу солнца. Вы с мистером Фарром будете единственными из участников сегодняшних событий, которые пойдут с нами. Пойдите поспите, поешьте и будьте готовы выступить к шести склянкам.

– Слушаюсь, сэр.

– И пришлите сюда помощника конопатчика Хикки.

39. Гудсер