Террор

«Замечательно!» — подумал Ирвинг. Все время, пока они угощались салом и знакомились, он пытался сообразить, как бы уговорить Тикерката и остальных вернуться вместе с ним в лагерь «Террор». Он боялся, что не сумеет объясниться на языке жестов достаточно внятно, чтобы убедить восьмерых эскимосских мужчин и двух женщин с их собаками и санями совершить трехчасовой поход обратно к побережью, и потому пытался придумать способ, как заставить пойти с собой хотя бы одного только Тикерката.

Разумеется, лейтенант не мог допустить, чтобы эскимосы просто вернулись туда, откуда пришли. Капитан Крозье будет в лагере завтра, а из нескольких разговоров с ним Ирвинг знал, что именно на контакт с местным населением усталый и загнанный в тупик капитан возлагал надежды. «Северные племена, которые Росс называл северными горцами, в большинстве своем не воинственны, — сказал однажды Крозье своему третьему лейтенанту. — Если мы наткнемся на поселение эскимосов по пути на юг, они могут снабдить нас достаточным количеством провианта, чтобы нам хватило на все время путешествия вверх по реке до Большого Невольничьего озера. На худой конец они могут научить нас, как выжить посреди замерзшего моря, вдали от суши».

А теперь Томасс Фарр и остальные пришли за ним в эту долину по оставленным на снегу следам. Человек, мелькнувший на вершине холма, спустился обратно вниз по противоположному склону — испугавшись ли при виде десятерых незнакомцев в долине или же побоявшись вспугнуть их своим появлением? — и скрылся из виду, но Ирвинг успел рассмотреть шинель с развевающимися на ветру полами, «уэльский парик» и шарф — и понял, что одна из его проблем решена.

Если Ирвинг не сумеет уговорить Тикерката и остальных отправиться с ним в лагерь — а уговорить шамана Асиаюка явно будет очень и очень непросто, — он с несколькими членами своего разведывательного отряда просто останется с эскимосами здесь в долине, задержав разговорами и другими подарками, которые наверняка найдутся в сумках у товарищей, а самого быстроногого матроса пошлет обратно к побережью с приказом привести сюда Фицджеймса с многочисленным отрядом.

«Я не вправе позволить эскимосам уйти. Они могут решить все наши проблемы».

Сердце у Ирвинга бешено колотилось.

— Все в порядке, — сказал он Тикеркату и остальным самым спокойным и уверенным тоном, на какой только был способен. — Это просто мои друзья. Несколько друзей. Хорошие люди. Они вас не обидят. У нас с собой всего одна винтовка, и мы оставим ее наверху. Все в порядке. Просто мои друзья, с которыми вам будет приятно познакомиться.

Ирвинг знал, что эскимосы не понимают ни слова, но продолжал говорить — таким мягким, успокаивающим голосом, какой, наверное, использовал бы в бристольских конюшнях, пытаясь усмирить норовистого жеребца.

Несколько охотников подняли со снега свои копья и гарпуны, но Амарук, Тулугак, Талириктуг, Итукусук, мальчик Каджорангуак, старик Крингмулуардук и даже хмурый шаман Асиаюк вопросительно смотрели на Тикерката. Две женщины перестали жевать и тихонько отступили мужчинам за спину.

Тикеркат посмотрел на Ирвинга. Глаза эскимоса внезапно потемнели и приняли крайне враждебное выражение. Казалось, он ждал объяснений.

— Кхат-сит? — тихо произнес он.

Ирвинг выставил вперед ладони успокаивающим жестом и улыбнулся как можно непринужденнее.

— Просто друзья, — проговорил он, так же тихо. — Несколько друзей.

Лейтенант бросил взгляд на вершину холма. Там по-прежнему никто не появился на фоне голубого неба. Он испугался, что человек, пришедший за ним, пустился наутек, охваченный ужасом при виде собрания в долине. Ирвинг не знал, сколько времени он может прождать здесь… сколько времени он сможет удерживать здесь Тикерката и прочих эскимосов, пока они не обратятся в бегство.

Он глубоко вздохнул и понял, что должен догнать человека, скрывшегося за холмом, успокоить его, объяснить ситуацию и послать за Фарром и остальными. Ирвинг не мог ждать.

— Пожалуйста, не уходите никуда, — сказал Ирвинг. Он поставил свою кожаную сумку на снег рядом с Тикеркатом, пытаясь показать, что скоро вернется. — Пожалуйста, подождите здесь. Я быстро. Я даже не скроюсь из вида. Останьтесь здесь, прошу вас. — Он осознал, что делает обеими руками такие жесты, словно просит эскимосов сесть, — наверное, точно так же он обращался бы к собаке.

Тикеркат не сел и ничего не ответил, но продолжал неподвижно стоять на месте, когда Ирвинг медленно попятился.

— Я сию минуту! — крикнул лейтенант.

Он повернулся и проворно взбежал по крутой осыпи щебня и льда, а потом по темному каменистому склону на вершину холма.

Задыхаясь от напряжения, он обернулся и посмотрел вниз. Десять фигур, лающие псы и сани оставались на прежнем месте.

Ирвинг помахал рукой, показал жестами, что скоро вернется, и начал торопливо спускаться с другой стороны возвышенности, готовый закричать вслед убегающему матросу.

Двадцатью футами ниже по северо-западному склону Ирвинг увидел нечто такое, от чего встал как вкопанный.