Террор в Македонии

Супруги медленно, боясь оступиться, двинулись по траншее, слабо освещенной двумя масляными светильниками. Дойдя до каменной стены, Жоаннес с великой осторожностью поставил сосуд с нитроглицерином под выступ скалы.

– Остальные банки будем ставить рядом.

– Они должны подпирать одна другую? – спросила жена.

– Ни в коем случае. Расстояние между ними должно быть не менее тридцати сантиметров.

– Ясно. Теперь я могу делать это одна, а ты продолжай свою работу.

Жоаннес посмотрел на жену долгим нежным взглядом.

– Какая ты умница!

– Все оказалось не так сложно. – Никея улыбнулась. – К тому же это поможет нам сэкономить время, оно больше, чем что-либо другое, работает на нашу свободу.

Вернувшись, Жоаннес принялся готовить новую порцию взрывчатки, а отважная женщина продолжала переносить нитроглицерин.

Все восхищенно, затаив дыхание и боясь проронить лишнее слово, наблюдали за ее действиями. Ведь в любую минуту смертоносный груз в руках девушки мог взорваться. Конечно, Жоаннес подвергался не меньшей опасности, но ведь он мужчина, их командир, и его отвага воспринималась как нечто само собой разумеющееся.

Впрочем, каждый, не колеблясь, готов был сделать то же самое.

Время шло. Наблюдатели регулярно сообщали о действиях противника.

Люди Марко работали на совесть. Разбросанные взрывом материалы вновь подтаскивали наверх.

Вот уже двадцать семь банок с нитроглицерином, перенесенные Никеей, заняли место у стены. По подсчетам Жоаннеса, общее количество взрывчатки составляло около тридцати килограммов, что равнялось примерно тремстам килограммам пороха. «Нужно раз в десять больше, – думал юноша. – Господи, сумею ли я разрушить эту проклятую стену?!»

Со стороны редута прибежал один из повстанцев.

– Брат! Они там вовсю работают, и дело быстро подвигается.

– Надо их опять остановить, – спокойно отреагировал Михаил. – Бомбы у нас пока есть!

Жоаннес заколебался.

– Здесь нужна осторожность. Бывает, что дело не повторяется дважды одинаково удачно.

– Не бойся! У меня уже есть опыт. Можно, я брошу еще одну бомбу?

– Хорошо. Но только, повторяю: будь предельно осторожен.

Михаил вновь побежал к редуту. Наблюдая через бойницу, он убедился в серьезности положения. Турки успели подтянуть уже почти все необходимое. Медлить нельзя.

Молодой человек опять выскочил на открытое место и размахнулся. Но тут же справа и слева раздались выстрелы. Михаил вскрикнул, пошатнулся. Пуля раздробила руку и она бессильно повисла. Настоящего броска не получилось. Бомба, не долетев до цели, упала в пропасть и там разорвалась.

С противоположной стороны послышались торжествующие возгласы. Поддерживая израненную руку, смельчак едва успел спрятаться в укрытие. Бледный и расстроенный своей неудачей, вернулся он в пещеру.

Жоаннес бросился к нему, чтобы оказать помощь, но тот замотал головой.

– Нет! Не сейчас, потом. Ты не должен терять ни минуты. Ведь речь идет о нашем общем спасении.

Командир настаивал. Он немного разбирался в медицине. Ранение серьезное. Требовалась срочная перевязка. Но Михаил не хотел и слышать.

– Нет, нет! Ничего страшного. С этим можно подождать. Ты не должен отвлекаться от дела.

Елена, которая в этот момент занималась ребенком, оставила его и подошла к раненому.

– Я могу сделать это. Ты ведь не против? – обратилась она к Михаилу.

Превозмогая боль, парень радостно улыбнулся. Взгляд, каким он одарил девушку, был красноречивее всяких слов.

Когда девушка осмотрела руку смельчака, у нее защемило от жалости сердце. Разорванные мышцы, обломки кости… Она осторожно промыла рану, остановила кровь.

– Очень больно? – участливо спросила девушка, нежно глядя на Михаила.

В этот момент прибежал один из наблюдателей.

– Командир! Они приближаются к пропасти. Может быть, бомбу бросить?

– Да. Одну. Только осторожно, из укрытия.

– Не волнуйся! Я все сделаю как надо.

Схватив бомбу, македонец со всех ног побежал обратно к редуту.

Жоаннес посмотрел ему вслед.

– Теперь у нас остается только одна бомба.

Никея отдыхала перед тем, как в тридцатый раз отправиться в траншею с опасным грузом.

– Почему одна, три! – удивилась она.

– Нет. Две бомбы трогать нельзя. Они нужны мне как детонаторы [125], чтобы взорвать нитроглицерин.

Видя, что жена не поняла, он пояснил. Нитроглицерин не воспламеняется ни при стоградусной температуре, ни от электрической искры. Более того, при контакте с раскаленным телом он спокойно сгорает и даже не дымит.

Нужен удар, температура в двести семнадцать градусов или капсула с гремучей ртутью [126], чтобы вызвать взрыв. Поджечь капсулу можно с помощью фитиля или электрической искры. Варьируется лишь устройство запала.

Запал, или детонатор, представляет собой небольшую, слегка приплющенную медную трубку, наполненную, но не до конца, гремучей ртутью. Для поджога используют фитиль обычной мины. Поджигаемый конец вставляют в полую часть на конце трубки. Щипцами зажимают края запала, чтобы плотно закрепить фитиль, он сгорает из расчета один сантиметр в секунду…