Террор

Сейчас Блэнки находился ярдах в двухстах от корабля. Врезавшись правым плечом в ледяную глыбу, замеченную слишком поздно, чтобы успеть уклониться от нее в сторону, и почувствовав, как оно немеет, присоединяясь к прочим онемевшим частям тела, ледовый лоцман вдруг осознал, что был слеп, как летучая мышь, все время, пока мчался во весь дух по замерзшему морю. Огни фонарей на «Терроре» теперь остались далеко, далеко позади – страшно далеко, – и у него не было ни времени, ни причины оглядываться на них. Сейчас, когда он удалился на такое расстояние от корабля, они едва брезжили в темноте и могли только отвлечь Блэнки от дела, которое заключалось в том, осознал Блэнки, что он бежал, петляя и лавируя между препятствиями, по запечатленной в памяти карте изрезанных расселинами и утыканных малыми айсбергами ледяных полей, простиравшихся вокруг «Террора» до самого горизонта. За последний год с лишним Блэнки досконально изучил замерзшее море со всеми участками льда, торосными грядами, айсбергами, ледяными взбросами и на протяжении нескольких месяцев имел возможность заниматься своими наблюдениями при слабом свете арктического дня. Даже зимой выпадали такие часы вахты, когда при свете луны и звезд он обследовал ледяные поля вокруг корабля профессиональным взглядом.

Здесь, примерно в двухстах ярдах от «Террора», за последней торосной грядой, через которую он только что перебрался (он слышал глухой топот существа меньше чем в десяти ярдах позади), находилось скопление наваленных друг на друга флобергов размером с крестьянский дом – маленьких айсбергов, отколовшихся от своих крупных собратьев и образовавших подобие крохотного горного массива.

Словно поняв, куда направляется жертва, незримый преследователь позади злобно заворчал и прибавил скорость.

Слишком поздно. Обогнув последний высокий серак, Блэнки оказался на участке, заваленном ледяными глыбами. Здесь мысленная карта местности подвела его – нагромождения миниатюрных айсбергов он видел только издалека или через подзорную трубу, – и он с разбегу врезался в ледяную стену, шлепнулся на задницу, а потом стремительно пополз по снегу на четвереньках, в то время как существо сократило дистанцию между ними до нескольких ярдов, прежде чем он успел перевести дыхание и собраться с мыслями.

Щель между двумя ледяными валунами была меньше трех футов шириной. Блэнки юркнул в нее – по-прежнему на четвереньках, не чувствуя голых рук, казавшихся чужими и далекими, как черный лед под ними, – за долю секунды до того, как существо достигло расселины и запустило в нее гигантскую переднюю лапу.

Усилием воли ледовый лоцман выбросил из головы все образы котов и мышей, когда огромные когти царапнули по льду, высекая фонтанчик ледяной крошки, в десяти дюймах от подошв его башмаков. Он с трудом встал на ноги в узкой расселине, упал, снова встал и, спотыкаясь, пошел вперед в кромешном мраке.

Все без толку. Ледяной тоннель оказался слишком коротким – менее пяти футов – и вывел Блэнки на открытое пространство между обломками айсбергов. Он уже слышал, как существо, передвигаясь прыжками и утробно прихрюкивая, огибает ледяную глыбу справа от него. Он с таким же успехом мог стоять посреди крикетного поля – и даже узкая расселина, со стенами скорее из снега, чем из льда, представляла собой лишь временное убежище. Там можно прятаться в темноте лишь минуту-другую, пока существо не расширит вход в тоннель и не протиснется в него. Там можно только умереть.

Отшлифованные ветром маленькие айсберги, которые он видел с корабля в подзорную трубу, находились… где же? Слева от него, подумал Блэнки.

Он бросился налево, миновал ледяные башни и сераки, неспособные служить укрытием, перебрался через трещину во льду глубиной всего пару футов, вскарабкался на невысокую торосную гряду, сорвался, соскользнул обратно вниз, снова вскарабкался и услышал, как существо стремительно выскакивает из-за ледяной глыбы и останавливается в десяти футах позади него.

Айсберги начинались сразу за этим ледяным валуном. За валуном с отверстием в нем, который он видел в подзорную трубу…

…эти ледяные горы находятся в движении день и ночь…

…они разрушаются, снова вырастают и меняют форму под давлением окрестных льдов…

…существо карабкается по склону позади него, взбираясь на плоское, но ледяное плато, где сейчас стоит Блэнки…

Расселины. Трещины. Ледяные тоннели. Ни одного достаточно широкого, чтобы он мог проскользнуть в него. Спрятаться, переждать.

В маленьком перевернутом айсберге справа от Блэнки темнело единственное отверстие фута четыре высотой. В облаках образовался крохотный разрыв, через пять секунд затянувшийся, и при слабом свете звезд Блэнки успел рассмотреть черный провал овальной формы в серой ледяной стене.

Он рванулся к нему и принялся протискиваться внутрь, не зная, уходит ли ледяной тоннель в глубину на десять ярдов или на десять дюймов. Он не пролезал в отверстие.

Объемистое зимнее обмундирование – свитера, поддевки, толстая шинель – не давало пролезть.