Террор

— Гарри Пеглар, — крикнул другой. — Я узнал бушлат.

— Гарри Пеглар не носил зеленого жилета, — заметил третий.

— Сэмми Крисп носил, — воскликнул четвертый.

— Тихо! — рявкнул капитан Крозье, а потом обратился ко мне: — Доктор Гудсир, будьте добры, выверните карманы нашего несчастного товарища, если вас не затруднит.

Я так и сделал. Из большого кармана мокрого жилета я вытащил почти пустой кисет из тисненой красной кожи.

— Ох, черт! — сказал Томас Тэдмэн, сидевший в моей лодке рядом с Робертом Ферьером. — Это бедный мистер Рейд.

Так оно и было. Все мужчины сразу вспомнили, что накануне вечером ледовый лоцман был в зеленом жилете и синем бушлате, и все мы тысячу раз видели, как он набивает трубку табаком из выцветшего красного кожаного кисета.

Мы посмотрели на капитана Крозье, словно ожидая от него объяснений по поводу участи, постигшей наших товарищей, хотя, разумеется, в глубине души все мы и сами знали.

— Положите тело мистера Рейда под лодочный чехол, — приказал капитан. — Мы обыщем все вокруг, чтобы проверить, не остался ли кто в живых. Держитесь в пределах слышимости друг от друга.

Лодки снова растянулись цепью. Мистер Кауч отвел наш вельбот обратно к проходу во льдах, и мы медленно поплыли вдоль края ледяного поля, поднимавшегося на высоту примерно четырех футов над уровнем воды. Мы останавливались возле каждого пятна крови на горизонтальной поверхности льда и вертикальной ледяной стенке, но ни одного тела больше не обнаружили.

— О черт, — простонал тридцатилетний Френсис Покок, сидевший на корме у руля. — Там кровавые борозды от пальцев, словно чудовище стаскивало человека обратно в воду.

— Задраить глотку, и чтобы я больше не слышал подобных разговоров! — сердито оглядываясь на гребцов, рявкнул мистер Кауч, который стоял, поставив одну ногу на нос вельбота, и небрежно держал в руке длинный багор, словно настоящий гарпун.

Мужчины умолкли.

На северо-западной границе разводья мы нашли три кровавых пятна, причем третье выглядело так, словно жертву не стаскивали в воду, а сожрали прямо на месте, примерно в десяти футах от края ледяного поля. Там остались кости ног, несколько обглоданных ребер, лоскут, похожий на человеческую кожу, и клочки одежды, но ни черепа, ни каких-либо предметов, поддающихся опознанию, мы не обнаружили.

— Высадите меня на лед, мистер Кауч, — сказал я. — Я осмотрю останки.

Я так и сделал. Когда бы дело происходило на суше практически в любом уголке мира, кроме Арктики, жужжащие рои мух уже кружили бы над красным мясом и мышцами, не говоря уже о слегка присыпанной снегом кучке кишок, похожей на кротовый холмик, но здесь царила тишина, нарушаемая лишь тихим свистом северо-западного ветра да треском льда.

Я крикнул сидящим в вельботе мужчинам (они отворачивали лица прочь), что произвести опознание невозможно. Даже несколько клочков изодранной одежды не позволяли установить личность жертвы. На месте трагедии не осталось ни головы, ни башмаков, ни рук, ни ног, ни даже туловища, за исключением обглоданных ребер, куска позвоночника с мышцами и половины тазовой кости.

— Оставайтесь на месте, мистер Гудсир, — крикнул Кауч. — Я посылаю к вам Марка и Тэдмэна с пустой сумкой из-под патронов, чтобы уложить в нее останки несчастного. Капитан Крозье захочет их похоронить.

Задача была не из приятных, но мы справились с ней быстро. В конечном счете я велел гримасничающим матросам уложить в сумку-саван только ребра и половину тазовой кости. Позвоночник намертво вмерз в лед, а прочие останки были слишком омерзительны, чтобы с ними возиться.

Мы едва успели оттолкнуться от льда и двинуться дальше вдоль южной границы открытой воды, когда с северной стороны донесся крик.

— Человек! — прокричал какой-то матрос. — Мы нашли человека!

Полагаю, у всех нас бешено колотились сердца, пока Кумз, Макконвей, Ферьер, Тэдмэн, Марк и Джонс налегали на весла, а сидевший на руле Френсис Покок направлял лодку к плавучей льдине размером с центральную часть крикетного поля, которую отнесло на середину этих нескольких сотен акров открытой воды посреди льдов. Все мы страстно желали — всем нам было необходимо — найти кого-нибудь живого из команды лейтенанта Литтла.

Но такому не суждено было случиться.

Капитан Крозье, уже находившийся на льдине, попросил меня подойти к лежавшему там трупу. Признаюсь, я даже почувствовал легкую досаду: можно подумать, капитан не мог констатировать смерть, не заставив меня обследовать очередное мертвое тело. Я валился с ног от усталости.

Это оказался Гарри Пеглар, всеми любимый фор-марсовый старшина с «Террора». Почти голый — в одном только белье, — он лежал на льду в скрюченной позе, подтянув колени к самому подбородку, скрестив лодыжки, словно в последние минуты жизни потратил остатки энергии на попытки согреться, сжимаясь в клубочек все плотнее и плотнее, обхватывая себя руками в тщетных стараниях унять страшную дрожь.

Его голубые глаза были открыты и подернуты льдом. Окоченелое посиневшее тело на ощупь напоминало каррарский мрамор.