Территория заблуждений. Какие ошибки совершают умные люди

Вера в то, что самоанализ может выявить правду или правильность чего-то, называется иллюзией самоанализа, или иллюзией интроспекции (англ. introspection illusion). Она больше, чем просто изощренность ума. Если мы сильно в чем-то убеждены, а кто-нибудь другой не разделяет с нами это убеждение, у нас возникает одна из трех реакций. Реакция первая — «принятие невежества» — собеседник просто не располагает необходимой информацией. Если бы он был в курсе, он бы встал на нашу сторону. Нужно только хорошенько объяснить. Политические активисты думают примерно так — они считают, что могут убедить кого-то путем обучения.

Реакция вторая — «принятие идиотии»: собеседник владеет необходимой информацией, но его мозг недостаточно развит, чтобы делать правильные выводы. Он просто глупец. Такая реакция особенно популярна у бюрократов, которые хотят защититься от «бестолковых» клиентов.

Реакция третья — «принятие злости»: собеседник владеет нужной информацией, он прекрасно все понимает, но сознательно идет на конфронтацию. У него недобрые намерения. Так реагируют многие религиозные фанатики на неверующих: они все от лукавого!

Вывод: нет ничего более убедительного, чем собственные убеждения. Когда вы придерживаетесь их любой ценой, это естественно, но и опасно. Чересчур доверяя себе и слишком долго предаваясь самоанализу, вы рискуете вернуться в более суровую реальность. Поэтому будьте к себе тем более критичны, чем сильнее вы в чем-то убеждены. Как умному человеку вам не нужна никакая догма. Предайте собственную ересь огню![38]

Почему вы должны сжечь свои корабли Неспособность закрыть дверь

У моей кровати штабелями стоят две дюжины книг — их все я начал читать. Ни с одной из них я не могу расстаться, ни одну не дочитал до конца. Я почитываю то тут, то там. Но таким способом я не получаю настоящего прочного знания, хотя читаю много часов. Конечно, я понимаю, что продуктивнее было бы сосредоточиться на одной книге, отложив другие на потом. Так почему же я этого не делаю?

Я знаю одного человека, у которого близкие отношения одновременно с тремя женщинами. Он влюблен в каждую из них и готов с любой из них создать семью. Но где-то в глубине души он не решается на это, поскольку, сделав выбор, он потеряет оставшихся двух. Не делая выбора, он оставляет все возможности открытыми, но ценой невозможности создать настоящую семью.

Я вижу молодых людей, которые пытаются получить сразу два или три образования, руководствуясь ложной предпосылкой, что таким образом у них будет больше возможностей выстроить свою карьеру. Тогда что же плохого в том, чтобы держаться за открытые возможности?

В??? веке до н. э. генерал Сян Юй перебросил свою армию через Янцзы, чтобы сражаться с войсками династии Цинь. Пока его солдаты спали, он сжег все корабли. На следующий день он так объяснил это своему войску: «Теперь у вас есть только один выбор: сражаться до победы или умереть». Лишив своих солдат возможности вернуться, он сфокусировал их взгляд только на одном — на сражении. В XVI веке к такому же трюку прибегнул испанский конкистадор Кортес. После высадки на восточном побережье Мексики он потопил свои корабли.

Сян Юй и Кортес — исключения. Мы, простые смертные, делаем все, чтобы сохранить для себя как можно больше вариантов выбора. Насколько сильно это стремление, показали преподаватели психологии профессор Дэн Ариели и его коллега Дживон Чин при помощи одной компьютерной игры. На экране три двери: красная, синяя и зеленая. Игрок стартует, имея 100 очков. Чтобы открыть дверь, нужно потратить одно очко. В каждой комнате можно выиграть какое-то количество очков, и довольно легко догадаться, в какой из комнат можно набрать их больше всего. Игроки поступали логично: они находили наиболее выигрышную комнату и находились в ней на протяжении всего игрового времени. Затем Ариели и Чин изменили правила. Каждая дверь, которая не открывалась за 12 переходов, безвозвратно исчезала. Теперь игроки метались от двери к двери, чтобы не лишиться доступа к потенциально прибыльным комнатам. Они набирали на 15 % меньше очков, чем ранее в игре, когда они оставались в выигрышной комнате. Затем стоимость открытия двери увеличилась с одного до трех очков. Никакого эффекта. Игроки и дальше продолжали тратить свой капитал, чтобы по-прежнему сохранять все возможные варианты. Даже когда игрокам прямо указывали, сколько очков дает та или иная комната, их поведение не менялось. Мысль лишиться хотя бы одной возможности выбора была для них невыносимой.