Территория Альфы

А вот тогда и надо было остановиться. Но меня распирало желание, которое вызвала во мне Лиза. И чтобы не умереть от перенапряжения, не подохнуть прямо перед ней, я решил выложить Лизе всё как есть: сообщить ей, как сильно я люблю её.

Я достал из кармана Лизины трусы, украденные мной в начале смены. Те самые, которые являлись для меня проводником в мир девичьей исключительности. Трусы, которые были доказательством моей любви к моей Лизе.

Свёрнутые в комок, – именно так я таскал эту вещь в кармане, – я протянул их на ладони, словно предлагал своё только что выскочившее из груди сердце.

– Вот…

– Что это?

– Это… моё… твоё… твои…

Когда Лиза увидела, что я ей вручил, я тут же получил трусами по физиономии. Услышал, какой я дебил и как ужасно, что оказался именно таким.

У меня была тайна, и она давала мне силы действовать. За одно мгновение тайна стала позором, и между мной и Лизой образовалась пропасть. По ощущениям – длиною в несколько жизней.

Всё произошло настолько стремительно, что осознать это, а тем более исправить, сил и способностей у меня, маленького мальчика, не было. Тайна, ставшая позором, и обесточила меня. А пережитый позор стал началом осознанного роста. Да, мы были юными, Лизина вещица была слишком интимной. И никакой ожидаемой реакции, кроме стыда и раздражения, не могла вызвать.

Но я понял: женщина всегда, если захочет, сумеет ударить тем, что принесено ей в открытых ладонях. Так зачем же добровольно выдавать ей оружие против себя?

История с Лизой – из первых, она – из детства. Но, что интересно, возраст и опыт не всегда выручали. К сорока годам я окончательно понял: сначала, пока молод и плещешь энергией, – тратишь время и силы на исследование вселенной. Много сил и много времени на то, чтобы познать её до самых пределов.

Пока однажды не начинаешь замечать повторы.

* * *

Я вырос на определённых маяках, которые установили мои родители. Окончил школу. Спорт – для здоровья. Институт: поступил, окончил.

Женитьба, семья, работа. Любовь – к женщине, к отечеству, к родителям и детям.

И пошло, пошло, пошло… Вот этот темп, который был взят, и выдерживался. Никакие женщины не смутили, никакая водка не сбила. Первую рюмку принял после тридцати.

Не зависть, а восхищение, что этим можно обладать, заставляла меня двигаться вперёд. Все мечты, которые сформировались до двадцати лет, воплотил в жизнь в той или иной степени.

Есть почитатели чудес, а есть воплотители мечты. Я отношусь ко вторым. И вот теперь мой переходный период осложнялся тем, что я не знал, что ещё придумать, чего желать. Какие ещё есть мечты, к которым надо стремиться.

Мне по-прежнему нравится всё красивое. Мне нравились красивые женщины, и особенно если красота была подкреплена чем-то изнутри.

Никогда я не испытывал радости обладания женщиной в качестве варвара-завоевателя или героя-победителя. Эдакого доминирующего самца, который подминает под себя всё женское.

В отношениях с женщинами у меня явная предрасположенность к роли благотворителя. Я готов стать защитником и помощником для всякой представительницы женского пола. Особенно искренней в намерениях быть не только потребительницей всех благ цивилизации, а ещё и для чего-то потребной.

Меня привлекает в женщинах дерзость и смелость, оригинальность и неординарность, сексуальность и ум. Всё то, что в совокупности делает женщину красивой.

Я люблю, когда у женщины округлые формы, когда очевидны линии её тела. Обожаю её всегда особенный запах, голос, сияние глаз, вкус её рта, упругость кожи.

Люблю всё это настолько, что готов принять обыкновенную упакованную потребительницу за искательницу чего-то особенного.

Блистать внешне, демонстрировать азарт охотницы, стремиться получить большее – если это выдавать в разумных дозах, то можно за таким фасадом какое-то время прятать душевную незрелость.

Когда летишь на самолёте и видишь иную красоту городов, оставленных внизу, тогда переживаешь особые чувства, подогретые фантазией и нереализованным желанием.

Но рано или поздно самолёт сядет. И надо будет выйти в город. И вот тогда можно пройти по улицам и составить окончательное впечатление о том, что с высоты выглядело по-другому. Посадка всегда неизбежна.

Поэтому я не особо сопротивляюсь, когда в очередной раз встречаю нечто посредственное, введённое в самообман собственной молодостью, красотой и способностью продавать себя.

Не воздвигаю защитные укрепления, а принимаю женщин такими, какими положено им быть природой. А всё, что сверх того им дано, – это милость, и я воспринимаю это как милость.

Женщины всегда заполняли мою жизнь. Они меня стимулировали к чему-то новому, отвлекали от чего-то важного.

Женщина – это как проект. Её уникальность в сочетании с новизной, которую она способна привнести, может стать началом отношений.

Я рассматриваю, что же она способна предложить. Что предлагает. Оцениваю её ожидания. Просчитываю сроки реализации. Отслеживаю интенсивность нашего с ней взаимодействия. Планирую этапы финансирования. И жду результата. Я всегда его жду.