Терра

- Антонину приговорили, когда ей было двадцать. Жизнь в браке у нее не клеилась. Родители ее против того союза были: вроде как Антонина и муж ее в дальнем родстве состояли. В общем, у Тони несколько выкидышей было. А потом поветуха ей сказала, что у Антонины вообще детей никогда не будет. Муж Тони в добровольцы подался и домой спустя два похода не воротился. Тогда-то Антонина письмо свое и получила. В нем говорилось, что, либо за стену она пойдет, либо в блудный дом. Ей выбирать. Но решение она принять должна к концу недели. Антонина подумала, что шутка то злая и махнула на все рукой. Спустя неделю к ней в дом посреди ночи трое в масках ворвались. Повязали они ее и к стене потащили. Она упиралась. Они бросили ее у самых ворот и сказали, что третьего предупреждения не будет. Ей на помощь никто не пришел: ни охрана, ни прохожие случайные. Поутру Тоня собиралась с жалобой к Стелларам пойти, но не дошла она. Кто-то ее по голове стукнул. Провалялась она до утра в канаве с пробитой головой. Вылезла сама и до дома добралась. Болела с неделю. За эту же неделю ее с работы уволили. А потом кто-то дом ее поджег. Родные ее на порог не пустили, а соседи даже хлеба не подали. Одна. Без денег. Без крова над головой. На работу не брал ее никто. Никому не нужна. Только пустоши и дому блудному. Ее девочки на улице ночью подобрали. У себя приютили. Но ведь хлеб чужой за бесплатно вечно есть не будешь, а люди в поселке к тому моменту уже наслышаны были о том, куда Антонина подалась. То письмо странное сгорело вместе с домом Тони. Вот такая грустная история. И историй таких в блудном доме много. Одна на другую похожи, как две капли воды. Краеугольный камень везде один: бездетные женщины, которые по краю ходят. Антонина не раз рассказывала эту историю другим, но никто, кроме девочек, ей не верил. Клиентам-то что? Штаны застегнул и пошел. А с людьми на улице Антонина даже не заговорит.

- А что говорил Август по этому поводу? – спросил Радомир, продолжая пытливым взглядом изучать Аврору.

- Когда он ушел, я историй тех еще не знала.

- Почему тогда думаешь, что дядька Савелий принимает во всем участие?

- Именно он родословные книги вел. И в поселении Стелларов, и здесь, на новых землях.

- Ты сводишь все к бракам, деторождению и численности населения?

- Господин Савелий знает генетику и составляет родословные. Это ни для кого не секрет.

Радомир злобно усмехнулся.

- В чем же еще ты собираешься обвинить моего дядю? Возможно, в отравлении Терры? Или, скажем, в убийстве Катерины?

Аврора перевела взгляд на него:

- Ты же понимаешь, что он вполне мог это сделать.

- Побойся Бога, Аврора! Что же ты несешь?!

- Гелиан – сын Августа. Думаю, ты сам давно об этом догадывался. Да все вокруг догадываются, ведь Гелиан – копия моего дяди. Уверена, что господин Савелий знает эту правду. Только он, как и все вокруг, полагал, что Гелиан никогда не женится. Если молодой господин по девкам не ходит, значит, не такой он, как все. Мужелюб, в общем. Господина Савелия мужелюбство Гелиана вполне устраивало. Бездетный Гелиан не мог оставить наследникам земли Птаховых. И главным претендентом Гелиану на смену был ты. Но, Гелиан оказался хитрее. Он всех обвел вокруг пальца. И женился на Терре. Они узаконили брак еще в больнице. Помнишь, как Франя пошла белье к Терре менять? Безусловно, она разнесла эту новость по всему поселку. О-па! А Гелиан-то не мужелюб! А значит, представительница ненавистного рода, новоиспеченная жена мальчишки, которого твой отец ненавидит, родит Гелиану наследников. Эти земли достанутся не тебе – сыну Савелия, и не твоим детям, а потомку Августа Реброва, которого он ненавидел так же сильно, как ненавидит Гелиана.

Радомир стиснул зубы и глазами, полными гнева, уставился на Аврору.

- Повтори, что ты только что сказала!

- Гелиан не знает, кто его отец настоящий, но ты, Радомир… Ты знаешь, кто твой кровный родитель.

- Ты разговор мой с Катериной подслушала. Потому и знаешь!

- Я часто чужие разговоры подслушиваю. И поверь, твое происхождение во всех поселениях ни для кого не новость.

- А твое происхождение? – внезапно, спросил он. – Что скажешь на счет него?

- Я – не его дочь, Радомир.

- А почему нет? Антонина тебя в доме своем принимает. Комнату тебе особую выделила. Покрывает тебя да помалкивает. Ты знала, что твой дядя Август часто захаживал к ней?

- Антонина – не моя мать! – взъерепенилась Аврора.

- Почему тогда она помогает тебе?!

- Потому что дядя долю мне в деле оставил! На его деньги Антонина в этом поселении свой дом построила! И часть прибыли дядя мне завещал!

- Точно так же, как и все нажитое, - добавил Радомир.

- Я тебе душу открыла, а ты подвох везде ищешь? – зашипела Аврора.

- Ты дядьку Савелия в страшных делах обвиняешь! То, о чем ты речи ведешь, называется «геноцид»!

- Да! Геноцид – как основа Евгеники!

- Ты сошла с ума… - тихо произнес Радомир.