Терпилы

– Теперь вы, парни, – когда засунутого в мешок, надрывно мычащего Путинцева выволокли на лестничную площадку, обратился он к оставшимся троим. – Не мешкая начинайте отстрел приближенных Хусейнова, уничтожайте чеченские точки,[13] но самого Расула не трогайте. Эта тварь нужна мне живой. Коля-Квадрат действует в Г-м районе, Вася-Лосось в Р-м, Саша-Сэм в Ж-м. А я свяжусь с ментами. Пускай учинят конкретный шухер на хусейновском вещевом рынке. Уверен – мало чеченам не покажется. На пузе приползут, пощады запросят. Куда им на хрен деваться?!

* * *

Вопреки надеждам Валентина начатая им карательная операция не стала блицкригом. Поначалу вроде бы дела шли успешно. Люди Бормана расстреляли кавказскую публику в «Панкиси» и демонстративно водрузили на стойку бара отрезанную голову Путинцева. Лосось ухитрился взорвать автомобиль с тремя «джигитами», один из которых, некто Алибей, доводился Расулу Магометовичу двоюродным братом. Квадрат пальнул из гранатомета в окно массажного салона «Аргун». Взрывом накрыло бандершу[14] Харитонову, троих девиц и штук пять клиентов чеченской национальности. «Маски-шоу»,[15] с подачи милицейских дружков Елдашева, устроили грандиозный погром на принадлежащем Хусейнову вещевом рынке. Но потом оправившиеся от первого шока нохчи принялись наносить жестокие ответные удары. Так, Лосося обнаружили в загородных лесопосадках посаженным на кол. Квадрата повесили в собственной квартире, предварительно кастрировав овечьими ножницами (их нашли рядом с трупом). Бормана изрешетили из автомата прямо в центре города. Кроме того, погибло десятка два рядовых боевиков. А в конце недели Хусейнов предложил начать мирные переговоры. Но не Елдашеву. Расул Магометович позвонил на мобильник непосредственно господину Костюкову...

* * *

– Полагаю, вы догадываетесь – вокруг не только мои ребята, но и переодетые сотрудники милиции?! – сухо обратился Михаил Петрович к усевшемуся за столик Хусейнову.

– Конечно! – безмятежно ответил чеченец. – Однако напрасно ты, дорогой, беспокоишься. Я пришел с намерением прекратить бессмысленную бойню и собираюсь предложить взаимовыгодные условия мира.

– Ну, хорошо, я готов выслушать, – натянуто улыбнулся Костюков.

– Мы оба люди деловые, трезвые, здравомыслящие, – вкрадчиво начал Расул Магометович. – Мне искренне жаль, что между нами возникли определенные разногласия! Вайнахи – мирный, трудолюбивый народ и...

– Давай ближе к теме! – нетерпеливо перебил Михаил Петрович. – Обойдемся без прелюдий!

– Ну ладно, – согласился Хусейнов. – Если ближе к теме, то войну вы проигрываете. С нашей командой вам вовек не справиться. Сравни хотя бы потери! Рано или поздно мои джигиты вырежут твоих ребят поголовно!!!

– Тогда к чему этот балаган с переговорами? – хмуро проворчал Костюков.

– А вот к чему, – сузил глаза чеченец. – Как я уже упомянул вначале – мы оба люди деловые, а война шутка дорогостоящая, большая помеха нормальному ведению бизнеса. Врать не стану, сперва мы хотели попросту стереть вас с лица Земли, но потом я передумал. Добрый я, понимаешь?!

Михаил Петрович с трудом удержал готовую сорваться с языка ехидную реплику. Он прекрасно осознавал – Хусейнов передумал отнюдь не из гуманистических соображений. Да, действительно, баланс потерь пока не в пользу костюковцев, но и черным изрядно досталось. Особенно от ментов. И еще не известно, чем все закончится!.. Вместе с тем Концерн понес крупные финансовые убытки: торговля героином застопорилась, в публичных домах царит паника – бандерши и девицы опасаются налетов горцев. Поэтому... Гм! Пускай чурка выскажется!..

– Я предлагаю покончить с враждой и дальше работать совместно! – поразглагольствовав минут пять о собственном великодушии, вдруг выдал Расул Магометович.

– Ин-те-ресно! А каковы будут условия?! – пристально глядя на него, осведомился Костюков.

– Мы обеспечим большую часть силового прикрытия – раз, – загибая пальцы, начал перечислять Хусейнов, – открываем новые каналы поставки, два! Предлагаем пару надежных банков, три. Быстро и эффективно решаем разные деликатные проблемы, четыре!.. Вы же гарантируете прочную милицейскую «крышу», предоставляете в наше общее пользование свою сеть сбыта, а также берете на себя основную заботу по отмывке денег через благотворительный фонд «Филантропия». Делиться будем так: вам тридцать процентов чистой прибыли, нам семьдесят... Да погоди, погоди, не горячись! – перехватив злобный взгляд Костюкова, замахал мохнатыми руками Хусейнов. – Сперва посмотри, какой получается общий оборот!

Тут он протянул Михаилу Петровичу листок бумаги, испещренный колонками цифр.