Терновый венец

– Вот бы повернуть жизнь вспять и исправить все свои ошибки? – с болью в душе мечтал Максим, но чудо не происходило, а время неумолимо шло вперед и, как бы ему ни хотелось, нужно было возвращаться домой. Все же заставив себя покинуть этот островок спокойствия, он, поеживаясь от промозглого ветра, впервые почувствовал страх от завтрашнего дня и вообще будущего, что обычно свойственно, пожалуй, только безнадежно больным и старикам. – Больше всего мне бы хотелось остаться одному в этом чертовом мире! Как же это было бы круто!

11

Так и не набравшись смелости и не желая объясняться за свои вчерашние прогулы, Максим и на следующий день решил не ходить занятия. Чтобы мама не заподозрила неладное, он, как и обычно, все же встал утром, быстро позавтракал, а, выйдя на улицу, неприметно свернул не направо: в сторону колледжа, а налево, где начинался рабочий квартал и территория огромного металлургического завода. Здесь среди серых, грязных и унылых улочек можно было легко затеряться и не переживать, как в центре города, что, встретишь вдруг какого-нибудь знакомца.

Максим долго плутал среди старых полуразвалившихся домиков и двухэтажных бараков, у которых на фасадах от сырости появились ржавые пятна и темно-серая плесень. Дороги и тропинки блестели от грязи и от огромных, никогда не высыхающих луж. Пахло, как в аду: тухлятиной, гарью и серой. Изредка на лавочках попадались компании подвыпивших мужиков, которые, отработав ночную смену, уже с раннего утра начинали пить мутную, красноватого цвета самогонку, сладко покуривать крепкие сигареты, обсуждать работу и грязно ругать начальников. Если бы кому-то этот район и напомнил гетто, то Максим, к своему удивлению, чувствовал себя здесь комфортно.

Пройдя почти до середины квартала, на голубом покосившемся стенде рядом с водоразборной колонкой Максим заметил небольшое, неряшливо приклеенное объявление, которое таинственным образом заставило приглядеться к нему. На глянцевом белом листе, словно с иконы, был изображен молодой светловолосый мужчина, с красивым лицом и легкой улыбочкой, одетый в белую рясу с меховой окантовкой и поднятыми вверх указательным и средним пальцем правой руки. Он приглашал всех желающих на просветительские религиозные курсы, которые проходили в другом конце города в элитном коттеджном поселке.

Если раньше Максим прошел бы мимо, то теперь, к удивлению своему, он вдруг заинтересовался и решил непременно посетить это мероприятие. Сложно было объяснить вдруг возникшее любопытство Максима: было ли оно вызвано страхом, желанием узнать что-то новое или слухами, что на таких собраниях зомбируют людей, заставляя их делать всякие безрассудства. Хотя курсы начались неделю назад, Максим почему-то предположил, что еще не поздно и его обязательно примут.

Он вышел на окраину города к большому ботаническому саду. Через мощеную широкую дорогу, по обе стороны которой росли причудливые деревья и ухоженные кустарники, Максим вышел к коттеджному поселку, где за высокими кирпичными заборами скрывались богатые дома. Ему даже стало неуютно среди этой показной роскоши, но, имея очень полезную привычку доводить свои намерения до конца, он продолжал искать нужный дом.

Было по-особенному тихо и прохожие почти не встречались. Лишь за заборами иногда слышались чьи-то голоса и детский смех, ветер приносил откуда-то аппетитный запах шашлыка, кто-то затапливал баньку. Все здесь было наполнено спокойствием, достатком и счастьем, – что так не хватало Максиму сейчас, – и это вызывало у него чувство зависти, смешанное с обидой.

Курсы должны были скоро начаться и, подходя к нужному адресу, Максим ощутил на себе холодок беспокойства. Вот уже на отшибе улицы показался и сам коттедж, который выделялся от остальных как своим размером, так и площадью придомовой территории, отвоеванной за счет прилегавшего к ней леса. Трехэтажный коттедж был выстроен из добротного белого кирпича и сейчас под лучами солнца сиял, как огромный кусок фосфора. Сквозь плотные красные занавески из витражных окон на первом этаже неохотно пробивался свет, багровый, словно кровь. Даже издали было заметно, что на каждом окне были нарисованы большие черные кресты, а на доске у входа каллиграфически черными буквами выведена какая-то молитва или заклинание. Хотя с виду все это и выглядело жутковато, но еще больше подогревало у Максима желание быть причастным к чему-то загадочному и необычному.

Максим подошел к массивной черной двери высокого забора и нажал кнопку звонка. Заиграла громкая колокольная мелодия, в одно мгновение дверь приоткрылась и показалась невысокая, худенькая женщина, одетая во все черное, как монашка. Ее невозможно было даже хорошо разглядеть: вся она сливалась с мрачными тенями деревьев и кустов, повсюду растущих здесь.

– День добрый, сын мой – ласково поприветствовала она Максима. – Тебе что?

– Здравствуйте. Я видел объявление в городе и хотел бы послушать лекцию.