Терновый Оплот

Она оглядела тускло освещённую пещеру. Бронвин не ожидала встретить здесь такой порядок — шкуры для сна аккуратно сложены с одного бока, для костей и других отходов специально отведена треснувшая бочка. В каменной стене были вырезаны небольшие полки. Там стояли орочьи сокровища. Бронвин заметила множество украденных игрушек. Её взгляд обшарил пещеру, выискивая нужную: подробную модель осадной башни. Та стояла посередине одной из полок, прямо над съёжившимся детёнышем.

— Вон там, — сказала Бронвин, указывая пальцем.

Она шагнула вперёд, но Эбенайзер схватил её за руку.

— Возвращайся с остальными. Дождёшься меня у входа в главную пещеру. Тебе не стоит видеть то, что я собираюсь сделать, — мрачно сказал он.

У Бронвин заныло сердце от дилеммы, с которой столкнулся её друг. Она подозревала, что прагматичный дварф не может позволить трём потенциально опасным врагам вырасти в настоящую угрозу, но глубокая любовь Эбенайзера к детям — будь они дварфийскими, человеческими или даже орочьими — делала и без того трудную задачу ещё ужаснее. Она с трудом сглотнула.

— Ты иди. Я это сделаю.

— Кыш, я сказал! — рявкнул Эбенайзер. Он схватил осадную башню и швырнул её Бронвин.

Схватив артефакт, она вылетела из пещеры. На бегу она услышала, как дварф говорит орочьим детёнышам: «Проклятье, хватит хныкать». Грубые слова, но в них прозвучала нотка, которая заставила Бронвин задержаться у входа в детскую.

Она выглянула из-за поворота и увидела, что дварф достал из своего мешка искусно вырезанного игрушечного солдатика — орка, если слабый свет не обманывал её глаза — и протянул одному из мальчиков.

— Взамен башни. Вы двое, выберите любимую игрушку. Потом набросьте на себя какую-то одежду, возьмите каждый по ножу и пакету с едой. Здесь есть задний выход. Воспользуетесь им.

Те просто уставились на него. Он выругался и произнёс несколько слов на резком, гортанном языке. На этот раз они поняли и поспешили исполнить его указания.

— Идите наружу, но не уходите далеко. Эта парочка ваших хранительниц очага скоро очнётся и станет вас искать. Скажете им, что нужно отправляться на север и присоединиться к новому клану. Идите!

Один из них что-то пролепетал, и Эбенайзер — по крайней мере, Бронвин так показалось — повторил свои инструкции. Судя по стуку маленьких ног, орки были счастливы подчиниться. Бронвин поспешила в первую пещеру. Если Эбенайзер узнает, что она всё слышала, он больше никогда не сможет смотреть ей в глаза.

— Дварфы, — буркнула она и улыбнулась, когда поняла, что звучит совсем как её друг.

Битва давно закончилась. Шесть эльфов остались в пещере, готовые расправиться с любыми возвратившимися орками, а остальные направились назад в Глейдстоун.

Приблизившись к деревне, они увидели, что капканы хорошо справились со своей задачей. На молодых деревьях, подобно уродливым бескрылым летучим мышам, висели вниз головой орки. Из их тел торчали эльфийские стрелы. В деревне раздалось лишь несколько звенящих звуков, пара вскриков и воплей боли. Когда они прибыли в Глейдстоун, всё почти закончилось. Трое местных жителей стояли на краю ямы-ловушки, осыпая стрелами пойманных орков.

После того, что она увидела в пещере, Бронвин ожидала, что Эбенайзер будет протестовать против столь неблагородного обращения с врагом, но дварф просто кивнул с мрачным одобрением и помог деревенским сбрасывать тела погибших орков в яму.

Один из эльфов подкатил бочку с ламповым маслом и сбросил её туда. Другой эльф швырнул следом факел. Пламя взметнулось высоко в ночное небо. Бронвин и Эбенайзер молча смотрели на костёр, а жители деревни пытались осознать, какую цену пришлось им заплатить за эту победу.

После того, как огонь угас, они все принялись забрасывать яму. К рассвету с этим было покончено. Облако густого чёрного дыма на юге свидетельствовало, что арьергард тоже очистил логово орков.

Деревня Глейдстоун наконец-то была в безопасности.

Но Бронвин себя в безопасности совсем не чувствовала. Саммит Холл был слишком близко. Она попрощалась с местными, после чего они с Эбенайзером выехали в поля.

— Ну вот и всё, — прокомментировал он. — Ты сделала то, зачем пришла.

Девушка была не так в этом уверена. Да, она получила Погибель Фенриса, но чувствовала себя фермерской собакой, которая по привычке погналась — и наконец догнала — запряжённую лошадьми повозку и задумалась, что же дальше?

— Лучше будет вернуться в город, — заметил дварф, прервав её беспокойные размышления. — Как я понимаю, у того парня, Брайана Мастера Меча, осталось только два дня, чтобы уговорить мою родню остаться. С тем же успехом я могу добавить к нему свой голос.

— Да. А мне нужно позаботиться о Каре и решить, что делать с этой штуковиной.

Дварф почесал подбородок.

— После всех тех трудов, которые потребовались, чтобы раздобыть эту игрушку, я хотел бы на неё взглянуть. Как насчёт небольшого волшебства?